Сатпрем

Бунт Земли

все говорило со мной, как ни одна книга Запада.

Это было очень забавно: все было непонятно и, вместе с тем, исполнено смысла.

Витал ли я в облаках? Нет, черт возьми! Ведь было гестапо, бросившее меня в

пропасть тотального непонимания. Этот Ужас, он повсюду втихомолку следовал за

мной, как если бы весь Запад был повинен в этом. Вся его культура, интеллект,

машины были ветром, который втягивала в себя черная дыра.

Достаточно было одного дуновения, как все рушилось, оставались только

колоны Луксура. Я смотрел на сумеречные фрески, на иероглифы, полные

неосознанного смысла, как вдруг передо мной предстала великая Змея Фив; людишки,

стоящие цепочкой друг за другом с венцом великой Змеи вокруг головы, они шли и

шли сквозь века, жизни и падшие династии. Куда они шли, зачем, влекомые единым

Роком?

* * *

В течение полутора месяцев мое оцепенение не проходило, и я устремился в

другое рождение, не знаю зачем, ведь я уже не был тем, кто родился на улице

Джордано Бруно. Но, без всяких сомнений, я был тем, кто умер в одном из подвалов

гестапо. Я застегнул свой ранец и сел на ночной поезд, идущий в Каир. Было 21

февраля 1946 года. Случайность ли это? День рождения кого-то, кого я еще не

знал, и кто должен был перевернуть всю мою жизнь: Матери — там в Индии. Я молча

грезил, в то время как за окнами расстилались поля сахарного тростника, а в

водах Нила

мерцало отражение луны. Я был пылающим черным взглядом, пытающимся

проникнуть в Тайну; надо было найти или выпрыгнуть — это ясно. Невозможно жить с

этим отвратительным ощущением под ложечкой. Все человеческое во мне умерло. К

тому же могущественные призраки пустыни пытались поселиться в моих внутренних

подвалах.

Тем не менее, однажды вечером возле Абидоса я увидел эти чудесные статуи

моих предков с лицами, варварски изуродованными каким-то мусульманским фанатиком

(Храни меня Господь) прошедших времен. О, эти 'прошедшие времена' — прошли ли

они навсегда? Под великим Змеем Фив остается разверстая пасть. Что было таким

мятежным на дне человеческого существования? Я смотрел, я оттачивал мой черный

взгляд... Прежде всего, был Спартак со своим отрядом восставших рабов: они

считали, что восстали против римлян, но... Потом Глабер, потом подлый Красс,

приказавший распять шесть тысяч рабов Спартака вдоль