Het Monster

Тринадцать врат

Отсюда - огромное количество более или менее глубоких, красивых

и уродливых, остроумных и не очень остроумных теорий, разнообразие

которых до сих пор поражает исследователей и дает богатейшую пищу

уму, не пораженному 'магией креста'.

Выделив и закрепив треугольник, христиане переосмыслили и

понятие квадрата, трансформировав его в к р е с т. С одной

стороны крест, конечно, сужает выбор вариантов, с другой же его

перекладины можно продолжать до бесконечности, что дает новый

стимул мышлению, заставляя его проникать все глубже или все

выше.

Кроме того, крест по-своему соответствует структуре

макрокосма и микрокосма: 'в самой форме нашего тела неявно

сокрыты тайные очертания креста' (Тертуллиан). И: 'Все -

Крест, все крестовидно - Крест лежит лежит в основании

всего бытия как истинная ф о р м а бытия, уже не

внешняя только, но форма организующая, платоновский

stauros' (Флоренский П. Страх Божий. 'Богосл. труды', вып.

XVII).

Необходимость мыслить в рамках канона делает мысль все

более изощренной - вспомните иконописный канон, строгость

которого привела к возникновению высочайшего мастерства

художников. Однако тот же канон затормозил развитие всех других

жанров изобразительного искусства.

Так современные новообращенцы, после целой жизни

'расцерковленности', будь им 16 или 60 лет, попадая под 'магию

креста', цепляются за сообщенные им догматы стостраничного

школьного катехизиса, не составляющие и миллионной доли

христианского 'культургута', и добровольно лишают себя доступа

ко всему остальному богатству на том лишь основании, что 'мой

духовник считает это грехом'. Да разве одно только христианство

страдает от подобной 'нищеты духа' своих прозелитов?

Но вернемся к истокам. В первой четверти нашего двухтысячелетия

('весенний' период эры Рыб, см. лекцию 9) можно выделить - помимо

собственно христианства, эзотеризм которого еще только начал

складываться, - два основных направления эзотерической мысли:

плюралистическое, рассматривавшее христианство как одно из многих

учений о мiре и человеке, в чем-то лучше, а в чем-то и хуже прочих, и

монистическое, считавшее христианство важнейшим из этих учений,

однако требующим целого ряда дополнений и поправок.

Первое связано с философской мистикой неоплатонизма, этим

'последним взлетом античной мысли', второе - с религиозной мистикой

гностицизма. Слово 'мистика' в данном случае не означает ничего кроме

ощущения некоей тайны и попытки раскрыть эту тайну.

Начнем со второго как более раннего по времени возникновения.

Во II в. н.э. в Александрии и иных местах Египта жили христиане,

греки и копты, не без оснований считавшие, что учение Иисуса,

изложенное в те времена лишь в кратких и маловразумительных логиях

('ходит, ходит один с козлиным пергаментом и непрерывно пишет...' -

М. Булгаков), требует разъяснений и комментариев.

Основателем Александрийской православной церкви счит. ап.

Марк (II в.), а Коптской - Патриарх Диоскор (V в.). Обе

существуют и поныне. Первая долгое время (ок. 1000 лет) была

монофелитской (от mono + thelhma, 'единая [Божественная] воля'

Христа, не оставлявшая места человеческой), вторая и до сих пор

- монофизитская (от mono + physis, 'единая [Божественная]

природа' Христа, подчинившая себе человеческую). Русская

Православная церковь в этом плане является диофелитской и

диофизитской, т.е. признает равноправие Божественного и

человеческого начала в Иисусе Христе.

Этот пример показывает, что христианское учение в то

время еще далеко не устоялось даже на уровне

институционализированных церквей, число которых продолжало

увеличиваться еще долго.

Но нас интересуют не сами эти церкви, хотя их воззрения тоже

достаточно любопытны (это - предмет истории религий), а те группы или

секты, которые даже им казались неортодоксальными. Пожалуй, мы уже

можем утверждать, что догматическая неортодоксальность есть важнейший

признак эзотеризма.

Такие секты имелись и в самой Александрии, и в провинции

(Хенобоскион, он же Наг-Хаммади). Их называют ГНОСТИКАМИ.

Как пишет Александр Арнольдович Столяров, ученик А.Ф. Лосева,

'Неустоявшийся характер [христианского] учения и поиски своего места