Дин Кунц

Душа Тьмы

от его разума части было

теперь только одно - Оно. Все эти аналоги скорпионов, которых я разметал в

подземной пещере с ледяным полом, теперь воспряли и овладели телом мутанта.

Обычно Оно является самой слабой частью личности, теперь же именно эта

слабая часть получила полную, бесконтрольную, ничем не сдерживаемую свободу.

Но одно подсознательное не является функционирующим сознанием и не способно

удержать контроль над телом: синдром доктора Джекила и мистера Хайда

невозможен. Теперь тело мутанта должно было умереть вместе с его

скорпионоподобным Оно, которое пыталось подчинить себе сексуальные желания и

жажду крови, - умереть Через несколько дней после того, как было уничтожено

его сознание.

- Хватайте его все! Навалитесь разом! - приказал Морсфаген.

Мутант дико бился, катаясь в крови. Наконец он ухватился за перильца и

перекинулся через них. Тело ударилось об пол с отвратительным хрустом

ломающихся костей, содрогая воздух, заливая кровью плитки пола, хватая и

кусая всех, кто пытался подойти к нему. Для Оно не существует друзей,

поэтому другого от него нельзя было ожидать.

Вдруг стало очень тихо.

Неподвижно простертое на полу, залитое кровью тельце казалось похожим

скорее на раздавленное насекомое, чем на бывшее вместилище человеческого

существа.

Они долго смотрели на тело. Потом Морсфаген повернулся ко мне со злобой,

которую я когда-то презирал.

- Ты убил его, - констатировал он, на этот раз без ненависти, и обернулся

к солдату по имени Ларри:

- Арестуйте его. Уберите ублюдка с глаз моих!

Ларри поднял карабин и ухмыльнулся. Очень уж ему нравилось пускать его в

ход. Пока он крадучись приближался ко мне, словно маньяк-убийца в ночи, я

начал думать, что даже бессмысленная оболочка мутанта куда более человечна,

чем этот парень. В этих глазах было мало человеческого.

- Стой, где стоишь, - сказал я. Но он, конечно же, не послушался. Я

потянулся к нему, коснулся, взял его. Лицо солдата стало пустым, и он

остановился.

- Какого черта... - начал было Морсфаген. Я коснулся всех тех, кто

находился в комнате, повергнув их в состояние, подобное сну, который не был

сном, состояние, близкое к смерти, но все же не бывшее смертью. Они больше

не стояли у меня на пути, и я мог сосредоточиться на том, что намеревался

совершить. Я вошел в их разумы с особенной осторожностью, которой раньше у

меня не было, и силы такой не было. Я просмотрел их жизни, их неврозы и

психозы, осторожно распутал клубки, которые скатываются в душе каждого

человека годами. Очнувшись, они станут эмоционально и ментально устойчивы -

впервые в жизни. Старые страхи и тревоги перестанут им мешать, и их личности

(которые всю жизнь выстраивались именно так, чтобы удовлетворять

потребности, порождаемые теми же страхами и тревогами) окажутся совершенно

изменены. Но к лучшему, уверяю вас, к лучшему. Я был Богом, и не мог

ошибаться.

А иначе зачем бы вам поклоняться мне?

Я отвлекся от разумов людей, находящихся в комнате, хотя и не вернул

никому сознания. Мне не нужна была их помощь, чтобы повелевать приливами и

поднимать бури в небесах. А тем паче для того, чтобы внести в картину мира

гораздо более серьезные изменения, как я того хотел.

И начал придавать Земле новый облик, наслаждаясь своей божественностью, -

мне было слишком хорошо...

Глава 3

И тут, в палате госпиталя на верхнем этаже комплекса Искусственного

Сотворения, где на полу лежало мертвое окровавленное тело мутанта, я познал

величайший триумф в своей жизни. Я унесся далеко от этих белых стен, хотя

так и не встал с кресла. Летел над морями и континентами без помощи тела -

даже без аналога его, - вмещающего мою психическую энергию. Я мог творить

чудеса, и хотя и не превращал воду в вино и не оживлял мертвых, но делал

кое-что другое, о да, другое.

В первую очередь проник на нижние уровни и нашел то место, где родился,

где пластиковая утроба вынашивала меня. Это было отнюдь не сентиментальное

путешествие и не желание вернуться в эти холодные родные стены, но горькая и

сладостная месть.

Я послал мое сознание вниз, через перекрытия этажей огромного здания,

через штукатурку и облицовку, пластик и сталь, через электрические схемы. Я

проходил сквозь сознания других людей, но не остановился, чтобы изменить их:

я жаждал того противостояния, о котором мечтал годами.