Владимир Мегре

Анастасия

люди и по многу раз, лишь плотью в связь, они не знают, что истинного удовлетворения, используя лишь плоть свою, познать никто не сможет. Мужчина, женщина, во всех соединившись планах бытия, в порыве вдохновенья светлого, в стремленьи к сотворенью, великое испытывают удовлетворенье. Создатель, только человеку дал познать такое. Не мимолетно удовлетворенье это и с плотским его сравнить нельзя. Надолго ощущения о нем храня, все планы бытия счастливым сделают тебя, и женщину! И женщину, способную родить по образу, подобию Создателя творенье!

Анастасия протянула руку в мою сторону и попыталась подвинуться. Я быстро отскочил от нее в угол землянки и крикнул:

- Освободи выход по-хорошему!

Она встала. Я вылез наружу, попятился от нее на несколько шагов.

- Ты лишила меня, может быть, главного удовольствия в жизни. К нему все стремятся, о нем все думают, если вслух не говорят.

- Иллюзия, Владимир, эти удовольствия. Я помогла тебе избавиться от страшного, пагубного и греховного влечения.

- Иллюзия - не иллюзия, все равно, всеми принятое удовольствие. Не вздумай избавлять меня от других, как тебе кажется, пагубных влечений. А то выберусь отсюда - ни с женщинами пообщаться, ни выпить, ни закусить, ни покурить! Непривычно такое для большинства в нормальной жизни.

- Ну что же хорошего в выпивке, курении, бессмысленном и пагубном переваривании огромного количества мяса животных, если столько прекрасного растительного создано специально для питания человека?

- Вот ты и питайся своим растительным, если оно тебе нравится. А ко мне не лезь. Для нас удовольствие многим доставляет курить, пить, за столом хорошим посидеть. Принято так у нас, понимаешь? Принято!

- Но все, что ты назвал, плохо и пагубно.

- Плохо? Пагубно? Если гости ко мне на торжество придут, за стол сядут, а я им: “Вот орешков погрызите, яблочко скушайте, водички попейте и не курите”, - вот тогда будет плохо.

- Разве самое главное, когда с друзьями собираешься, за стол сразу садиться, пить, есть и курить?

- Главное или нет, неважно. Так принято во всем мире, всеми людьми. В некоторых странах даже блюда есть как бы ритуальные, индейка, например, жареная.

- Не всеми людьми и в вашем мире это принимается.

- Пусть не всеми, но я-то живу среди нормальных.

- Почему ты считаешь окружающих тебя наиболее нормальными?

- Потому, что их большинство.

- Это недостаточный аргумент.

- Для тебя недостаточный, потому что тебе объяснить невозможно.

Злость к Анастасии у меня стала проходить. Я вспомнил, что слышал о лекарственных препаратах, о врачах-сексопатологах и подумал: Если она как-то навредила мне, то врачи смогут исправить положение, - и сказал:

- Ладно, Анастасия, договоримся так, я на тебя больше не злюсь. За прекрасную ночь тебе спасибо. Только ты больше сама не избавляй меня от моих привычек. А с сексом я поправлю дела с помощью наших врачей и современных лекарств. Пойдем купаться.

Я направился к озеру, любуясь утренним лесом. Снова стало возвращаться хорошее настроение, а она на - тебе! Идет сзади и говорит:

- Не помогут тебе лекарства и врачи. Чтобы вернуть все, как было, им необходимо будет стереть из твоей памяти произошедшее и то, что ты чувствовал.

Я, опешив, остановился.

- Тогда ты все верни.

- И я не могу.

Снова чувства бешеной ярости и страха овладели мной.

- Ты... Ты наглая. Нагло вмешиваешься и коверкаешь жизнь. Значит, гадости делать ты можешь! А как исправить - не могу?

- Я не делала никаких гадостей. Ты ведь так хотел сына. Но прошло немало лет, а сына у тебя нет. И никакая женщина из твоей жизни уже не родила бы тебе сына. Я тоже захотела от тебя ребенка и тоже сына. А я могу... Так почему же ты заранее беспокоишься, что тебе будет плохо? Может быть, ты еще поймешь... Не бойся меня, пожалуйста, Владимир, я совершенно не вмешиваюсь в твою психику. Это само произошло. Ты получил то, что хотел.

Еще мне очень сильно хотелось бы избавить тебя от хотя бы одного смертного греха.

- Какого это?

- Гордыни.

- Странная ты. Философия твоя и образ жизни нечеловеческий.

-