Ричард Бах

Иллюзии или приключения Мессии, который мессией бы

фильма и раньше играли вместе - «раньше или позже» - это зависит от того, какой фильм ты посмотрел первым; ты даже можешь видеть их на разных экранах одновременно. Мы покупаем себе билеты на эти фильмы, платя за вход своим согласием поверить в реальность пространства и реальность времени... Ни то, ни другое не истинно, но тот, кто не хочет заплатить эту цену, не может появиться на этой планете, или вообще в любой пространственно-временной системе.

- А есть такие люди, которые совсем не имели жизней в пространстве-времени?

- А есть такие люди, которые совсем не ходят в кино?

- Понял. Они учатся иначе?

- Ты прав, - сказал он, довольный мною. - Пространство-время - это довольно примитивная школа. Но многие держатся этой иллюзии, даже если она и скучна, и они не хотят, чтобы в зале зажгли свет раньше времени.

- А кто сочиняет эти фильмы, Дон?

- Ну не странно ли, как оказывается мы много знаем, если начнем спрашивать самих себя, а не других? Кто сочиняет эти фильмы, Ричард?

- Мы сами, - сказал я.

- А кто играет?

- Мы.

- А кто оператор, киномеханик, директор кинотеатра, билетер, кто смотрит за всем этим? Кто волен выйти из зала в середине или в любое время, изменить, когда захочет, весь сценарий, кто волен смотреть один и тот же фильм снова и снова?

- Дай-ка подумать, - сказал я. - Любой, кто захочет?

- Ну, не достаточно ли тут для тебя свободы? - спросил он.

- И поэтому фильмы так популярны? Потому, что мы инстинктивно знаем, что они так схожи с нашими жизнями?

- Может быть, и так, а может, и нет. Да это и не важно. А что представляет собой кинопроектор?

- Наш мозг, - сказал я. - Нет. Воображение. Это - наше воображение, как бы его ни называли.

- А что такое сам фильм? - спросил он.

- Вот этого я не знаю.

- То, что мы согласны допустить в наше воображение?

- Может быть, и так, Дон.

- Ты можешь держать бобину с фильмом в руке - он весь тут: начало, середина, конец - все сжато в одну секунду или одну миллионную долю секунды. Фильм существует вне времени, записанного на нем, и если ты знаешь, что это за фильм, ты знаешь, в общих чертах, что там должно случиться, еще до входа в кинотеатр: там будут битвы и волнения, победители и побежденные, любовь и несчастье, ты знаешь, что все это произойдет. Но для того, чтобы тебя захватил и унес этот фильм, для того, чтобы полностью насладиться им, тебе надо вставить его в проектор, и прокрутить через объектив кадр за кадром; для того чтобы погрузиться в иллюзию, обязательно необходимо пространство и время. Поэтому ты платишь свою монетку, и получаешь билет, и устраиваешься поудобнее, и забываешь о том, что происходит за стенами кинозала, и кино для тебя начинается.

- И никто на самом деле не страдает? Вместо крови - лишь красная краска, а слеза от лука?

- Нет, это настоящая кровь, - сказал он. - Но судя по тому, как это влияет на наши истинные жизни, это все равно, что киношная кровь из кетчупа.

- А реальность?

- Реальность божественно индифферентна, Ричард. Матери все равно, какую роль играет ее дитя в этих играх: один день он «злодей», другой день - «сыщик». Абсолют даже не знает о наших иллюзиях и играх. Он знает только Себя, и нас в своем подобии, совершенных и законченных.

- Я не уверен, хочу ли я быть совершенным и законченным. Расскажи о скуке...

- Взгляни на небо, - сказал он, - и от столь резкой перемены темы я невольно взглянул на небо. Там, высоко-высоко, летели перистые облака и восходящая луна серебрила их края.

- Прекрасное небо, - сказал я.

- Оно совершенно?

- Конечно, Дон, небо всегда совершенно.

- Ты хочешь сказать: несмотря на то, что небо меняется каждую секунду, оно всегда совершенно?

- Ура, я молодец. Да!

- И море всегда совершенно, и тоже всегда меняется, - сказал он. - Если бы совершенство было застоем, то рай был бы болотом. А Абсолют тебе вовсе не болотный кулик.

- Постоянно меняющееся совершенство. Да. Согласен.

- Ты согласился с этим уже давным-давно, если уж говорить о времени.

Мы шагали по дороге, и я спросил:

- Дон, а тебе не скучно оставаться только лишь в одном измерении?

- А я что, остаюсь только в одном измерении? А ты?

- Почему все, что я ни скажу, неправильно? Я думаю, что занялся не своим делом.

- Может, лучше займешься торговлей недвижимостью? - подсказал он.

- Ну ладно, я пошутил, - сказал я. - Не надо мне будущего. И прошлого. Я уж скорее стану добрым старым Мастером Мира Иллюзий. Похоже, на это уйдет где-то неделя?

- Ну, Ричард, я надеюсь, что не так долго!

Я пристально посмотрел на него, но он не улыбался.

Часть девятая