его книжка, которую мы перевели как
"Путешествие в поисках себя" называется "Приключение открытия себя", то
есть дух авантюрного поиска, дух приключений. К сожалению это не так-то
просто передать при переводе на русский язык. Это авантюрность в высоком
мушкетерском стиле, французском, когда мы готовы поставить жизнь на карту,
когда мы рискуем собой, чтобы получить что-то новое. Вот это путь воина,
человека, который идет. Или понятие визионера или видящего у Кастанеды.
Это человек, который способен охватывать миры до какого-либо их разрешения
в слова. Гроф в этом смысле постоянно беременен новыми мирами. Многое из
того, что я получил, и я знаю, что это получил, обучаясь у Станислава
Грофа, многое не вошло в его книги. Я вижу, как тщетно слово, я вижу, как
трудно даже такому мастеру выразить то, что он делает. Очень многое
оказывается неотделимо от личности. Мой друг, Александр Неклесса вводит
понятие восьмимерной матрицы знания и вам, как студентам это небесполезно
будет знать. Я немного отвлекусь, чтобы пояснить эту тему. В каждом
человек, в каждом мастере существует нечто неотделимое от его мастерства
от его судьбы, почему всегда необходимо идти как можно ближе к источникам
и учиться у мастеров. В чем смысл восточной линии преемственности? Учитесь
всегда у мастера, который учился у мастера, который учился у основателя,
скажем, кунг-фу, рэйки, каратэ, у основателя такой-то школы тибетского
Буддизма, у зеленого Кутуба, у пророка Мохамеда и т. д. Вот линия
преемственности. Того, как Игнатий Лойола в своих медитациях постиг
крестные муки Христа. Или как святые отцы, подвижники церкви и апостолы
повторили данный подвиг. Стремление к первоисточнику. Что это за
магическое знание, что это за матрица, которую можно получить только
тогда, когда вы восходите к первоисточнику, и которую никогда не
отпечатать или отпечатается почти неразличимо, если вы учитесь из книг или
учитесь как-то вторично.
Позвольте мне все-таки ввести эту восьмимерную матрицу знания. Мы можем
разбить знания по нескольким критериям, это простая схема, но она
позволяет нам очень многое понять. Знания бывают рациональные и
иррациональные. Это очень просто. Что-то мы понимаем своим рассудком,
что-то не понимаем, не ухватываем в наших обычных схемах и говорим, что
это непонятно, это невразумительно, это необъяснимо, это неописуемо.
Знания бывают явные и неявные. Явные знания, когда я чем-то владею, я
знаю, что я этим владею, я научилися, сдал экзамены по этому. И неявные
знания, которые актуализируются в запрос на какую-то ситуацию. Меня
бросили в воду, и я наконец-то узнаю, что я умею плавать. Плаваю в этом
неведомом океане, плаваю в этом неведомом мире. У меня есть эти знания и я
могу их развить. Знание, которое ранее было латентным или архетипическим,
оно всплывает. Или оно рождается в момент запроса. Знание неявное. Я даже
не подозревал, что оно у меня имеется. И наконец, знания можно определить,
как отчуждаемые, передаваемые, как я передаю вам сейчас свой опыт,
осознавая поцесс этой передачи. Зная и совершенствуя свое мастерство. И
знания бывают неотчуждаемые. То есть то знание, которое не смотря ни на
какие мои усилия я не могу вам передать, как не может передать свой опыт,
свой талант, свое состояние просветления Будда, как не может передать свой
талант живописца Сальвадор Дали, и талант пианиста Антон Рубинщтейн. Это
относится к неотчуждаемому знанию. И в каждом из нас есть слой знания
уникальных свойств, который не отчуждаем от нас как живых, не отчуждаем от
нашей уникальности. Может эта неотчуждаемость и составляет ядро того, что
называется личностью в христианском смысле. Здесь она уводит в эту бездну
и в эти тайны. Из этих трех двоичных классификаций грубых знаний можем
получить восемь видов знания. Комбинируем рациональное, отчуждаемое и
явное. Два в степени три. Всего восемь возможностей. Обычное знание-
рациональное отчуждаемое, явное. Это знание составляет корпус того, что
называют научным знанием. Если вы у меня под супервизорством обучаетесь
психотерапии, то я формирую в вас некоторые моменты, формирую вашу