со стороны высших существ" [15]. В более высоких
Чакрах, начиная с Анахаты, страдание и наслаждение становятся
все более возвышенными, а "реальность", в которую попадает
сознание - все более заманчивой.
"Терпеливо, через многие повторные опыты, мы учимся
распознавать, на каком плане происходят наши переживания, затем
- на каком уровне данного плана. Такая локализация необходима
для того, чтобы научиться понимать ЗНАЧЕНИЕ этих переживаний.
Это непонятный иностранный язык и даже несколько языков вместе,
которые мы должны освоить, не смешивая с ними наш ментальный
язык, что является одним из наибольших затруднений,
обусловленных бессознательной тенденцией знакомого нам "земного"
языка к искажению чистоты переживания" [58].
Впервые попавшего в "астрал" можно сравнить с
новорожденным, органы чувств которого еще не сформировались:
хотя рецепторы и превращают энергию различных внешних
воздействий в нервные импульсы, корковые отделы соответствующих
анализаторов еще недостаточно развиты для того, чтобы связывать
эти импульсы вместе, превратить их в факт сознания,
действительно _информирующий_ о протекающих вне его процессах.
Для того, чтобы извлечь из внутренних миров какую-то полезную
информацию, необходимы все новые и новые контакты с ними,
необходимо научиться в них ЖИТЬ, что является весьма
затруднительным, т.к. мы существа, по целостной природе своей
обреченные сознательно функционировать преимущественно во
внешнем мире.
Разнообразие внутренних приключений более характерно для
европейского оккультизма и современных неортодоксальных школ
йоги, которые не придают большего значения традиционной
символике Чакр, рассматривая последние как нечто вроде
"коммуникационных амбразур" для выхода на иные "уровни
проявления", настолько же бесконечные и разнообразные, как и
физический мир.
Для "классических" средневековых йогинов проблема
адекватности получаемой в этих мирах информации не существовала:
их не интересовали внутренние пространства. Ортодоксальная
йогическая практика преследовала одну цель - освобождение от
цепей Майи, все остальное же рассматривалось как искус, как
очередные уловки той же Майи. Прежде, чем ученик получал от
учителя благословление для работы с Чакрами, его воля и
способности к концентрации были уже развиты до такой степени,
что "силы" раскрываемой Чакры не успевали проявить
самоактивность в сознании: это выражалось в том, что йогин видел
приблизительно ту образную картину, которую ожидал увидеть.
Тем не менее, тантрические тексты указывают, что "центры"
человеческого тела сообщаются с "космическими планами", каждый
из которых отличен от другого и заселен своими "божествами".
Восходя в процессе работы с Кундалини от Чакры в Чакру, йогин
проходит через сообщающиеся с этими Чакрами "миры" [2; 44; 58].
"Астральные миры": мы в них или они в нас?
Здесь может возникнуть следующий резонный вопрос:
рассматривая визуализируемые в Чакрах "астральные миры" как
порождаемые исключительно ТЕЛОМ, не отступаем ли мы тем самым от
первоначально принятой методологии, полагающей, что Чакры не
существуют вне отношения с СРЕДОЙ? Но ведь визуализации как раз
и представляют собой продукт взаимодействия между событиями во
внутренней среде и формами восприятия, задаваемыми внешней
средой. Кроме того, деятельность интерорецепторов (отражением
которой предположительно и являются визуализации) обусловлена их
непосредственным контактом с внешними _по отношению к ним_
частям внутренней среды организма.
Вопрос, однако, в можно поставить и несколько иначе: каким
образом информация о внешней среде как таковой ("Люди, места и
ситуации") отражается на активности "больших интерорецепторных
систем", предположительно соотносящихся с Чакрами?
Воспринимается ли такого рода информация _непосредственно телом_
(а если да, то как?) и лишь затем в той или иной степени
осознается, или же протекающие в психике информационные
(осознаваемые или неосознаваемые) процессы попусту "_детонируют
на физиологию_, вызывая тем самым специфические ощущения в теле,
т.е. приобретая дополнительную "физиологическую окраску""?
Очевидно, с психофизиологической