Ричард Бах

Чайка по имени Джонатан Ливингстон

мне не нужны почести. Я не

хочу быть вождем. Я хочу только поделиться

тем, что я узнал, показать им, какие дали

открываются перед нами". Он сделал шаг вперед.

- Джонатан Ливингстон, - сказал Старейший, - выйди

на середину, ты покрыл себя Позором перед

лицом своих соплеменников.

Его будто ударили доской! Колени ослабели,

перья обвисли, в ушах зашумело. Круг Позора? Не

может быть! Прорыв! Они не поняли! Они

ошиблись, они ошиблись!...

- своим легкомыслием и

безответственностью, - текла торжественная

речь, - тем, что попрал достоинство и обычаи

Семьи Чаек...

Круг Позора означает изгнание из Стаи, его

приговорят жить в одиночестве на Дальних

Скалах....

- настанет день, Джонатан Ливингстон,

когда ты поймешь, что безответственность не

может тебя прокормить. Нам не дано постигнуть

смысл жизни, ибо он непостижим, нам известно

только одно: мы брошены в этот мир, чтобы есть

и оставаться в живых до тех пор, пока у нас

хватит сил.

Чайки никогда не возражают Совету Стаи, но

голос Джонатана нарушил тишину.

- Безответственность? Собратья! - воскликнул

он. - кто более ответственен, чем чайка,

которая открывает, в чем значение, в чем высший

смысл жизни, и никогда не забывает об этом?

Тысячу лет мы рыщем в поисках рыбьих голов, но

сейчас понятно наконец, зачем мы живем: чтобы

познавать, открывать новое, быть свободным!

Дайте мне возможность, позвольте мне показать

вам, чему я научился...

Стая будто окаменела.

- Ты нам больше не брат, - хором нараспев

проговорили чайки, величественным взмахом

крыльев закрыли уши и повернулись к нему

спинами..

Джонатан провел остаток своих дней один, но

он улетал на много миль от Дальних Скал. И не

одиночество его мучило, а то, что чайки не

захотели поверить в радость полета, не захотели

открыть глаза и увидеть!

Каждый день он узнавал что-то новое. Oн

узнал, что, придав телу обтекаемую форму, он

может перейти в скоростное пикирование и добыть

редкую вкусную рыбу из той, что плавает в

океане на глубине десяти футов; он больше не

нуждался в рыболовных шхунах и в корочке хлеба.

Он научился спать в воздухе, научился не

сбиваться с курса ночью, когда ветер дует с

берега, и мог пролететь сотни миль от заката до

восхода солнца. С таким же самообладанием он

летел в плотном морском тумане и прорывался к

чистому, ослепительно сияющему небу... в то

самое время, когда другие чайки жались к земле,

не подозревая, что на свете существует что-то,

кроме тумана и дождя. Он научился залетать

вместе с сильным ветром далеко в глубь материка

и ловил на обед аппетитных насекомых.

Он радовался один тем радостям, которыми

надеялся когда-то поделиться со Стаей, он

научился летать и не жалел о цене, которую за

это заплатил. Джонатан понял почему так коротка

жизнь чаек: ее сьедают скука, страх и злоба, но

он забыл о скуке, страхе и злобе и прожил

долгую счастливую жизнь.

ЧАСТЬ ВТОРАЯ

A потом однажды вечером, когда Джонатан

спокойно и одиноко парил в небе, которое он так

любил, прилетели они. Две белые чайки, которые

появились около его крыльев, сияли как звезды и

освещали темное небо мягким, ласкающим свeтом.

Но еще удивительнее было их мастерство: они

летели, неизменно сохраняя расстояние точно в

один дюйм между своими и его крыльями.

Не проронив ни слова, Джонатан подверг их

испытанию, которого ни разу не выдержала ни

одна чайка. Он изменил положение крыльев так,

что скорость полета резко замедлилась: еще на

милю в час меньше - и падение неизбежно. Две

сияющие птицы, не нарушая дистанции, плавно

снизили скорость одновременно с ним. Они умели

летать медленно!

Он сложил крылья, качнулся из стороны в

сторону и бросился в пике со скоростью сто

девяносто миль в час. Они понеслись вместе с

ним, безупречно сохраняя строй.

Наконец, он на той же скорости перешел в

длинную вертикальную замедленную бочку. Они

улыбнулись и сделали бочку одновременно с ним.

Он перешел в горизонтальный полет, некоторое

время летел молча, а потом сказал:

- Прекрасно. - И спросил: - Кто вы?

- Мы из твоей Стаи, Джонатан, мы твои

братья. - Они говорили спокойно и уверенно. - Мы

прилетели, чтобы позвать тебя выше, чтобы

позвать тебя домой.

- Дома у меня нет. Стаи у меня нет. Мы летим

сейчас на вершину Великой Горы Ветров. Я могу

поднять свое дряхлое тело еще на несколько сот

футов, но не выше.

- Ты можешь подняться выше, Джонатан, потому

что ты учился. Ты окончил одну школу, теперь

настало время поступить в другую.