Тартханг Тулку, Падма Линг

Львы Будды

дал  ему  посвящение  Гухьясамаджи  и
наставления, как освободиться от привязанности к вещам:

     Представь, что все вещи, которых ты хочешь, -
     рога на твоей голове.
     Все драгоценное не имеет собственной природы:
     медитируй на чистый свет.

     Нагарджуна свалил в угол дома драгоценные камни  и  оставил
вора  наедине с ними. Нагабодхи медитировал согласно сказанному.
За двенадцать лет у него на голове выросли такие рога,  что  при
каждом движении он цеплялся за углы. Он был очень несчастен.
     Вернувшись,   Нагарджуна  спросил  вора:  "Тебе  хорошо  ?"
"Плохо", -  ответил  тот.  Нагарджуна  рассмеялся  и  дал  такие
наставления:

     Если при медитации растить рога,
     это отравит всю радость.
     Так  же  привязанность  к  самому  лучшему  и  поискам  его
     приносит  страдание.  У  существующих  вещей  нет   никакой
     природы,  они  как  облака в небе. Рождение, жизнь, смерть,
     добро,  травма  -  откуда  они  ?  Что  это  ?  Что   может
     осчастливить  тебя  ? И что может разрушить тебя, если твой
     ум - чистое пространство ? С самого начала нет ничего,  что
     должно быть сделано, потому что все - пусто.

     Услышав   это,   ученик   прямо   осознал  пустотность  как
фундаментальное свойство вещей. За шесть  месяцев  медитации  он
понял  единство  сансары  и  нирваны  и обрел сиддхи. Как лучший
ученик Нагарджуны, он стал известен под  именем  Нагабодхи.  Для
блага   живых   существ   он  применял  восемь  великих  сиддхи:
странствий под землей, меча, связывания и pазвязывания,  лечения
таблетками  и  взглядом, крылатой походки и эликсира бессмертия.
Эти восемь могут принести все, что пожелаешь.
     "Оставайся на Шрипарвате, - сказал Нагарджуна,  -  учить  и
работать  на  благо  живых  существ". И учитель оставил его там.
Говорят, что теперь он проживет две тысячи лет.

                        ------------

     77.                 ДАРИКА.
                        ---------

     Некогда в Салипутре правил царь Индрапала. Однажды вечером,
возвращаясь с охоты через  рыночную  площадь,  он  увидел  толпу
людей,   оказывавших   знаки   почитания   йогину  Луйипе.  Царь
посмотрел, что там происходит, и сказал: "Йогин, ты  из  хорошей
семьи  и  выглядишь  пристойно.  Тебе  не  пристало нарочно есть
зловонные рыбьи отбросы, тем более на людях. Я пришлю тебе любой
еды, и вообще все, что ты хочешь. Если ты  захочешь  царство,  я
отдам".
     "Если бы у тебя был метод преодоления старости и смерти
-  мне  как  раз  нужен  такой! - ответил Луйипа. - Без него все
остальное ни к чему. От царства же одни хлопоты. Нет,  я  ничего
не возьму".
     Индрапала  к  тому  времени устал от управления страной. Он
сказал своему министру-брахману: "Я уже много лет ношу корону, и
что из этого ?  Пойдем,  послушаем  Дхарму.  Моя  жена  одета  и
накормлена, а сын, кажется, хочет царствовать". Министр ответил,
что,  если  постараться,  все  возможно,  и они передали царство
наследнику.
     Царь  и  министр  вместе  пошли  на  кладбище  к  Луйипе  и
постучались  в  дверь.  "Кто  там  ?"  - спросил мастер. Услышав
ответ,  он  сказал:  "Хорошо,  хорошо.  Входите".  Он   дал   им
посвящение в мандалу Чакрасамвары, и оба предложили в виде платы
служить учителю.
     Втроем они отправились просить подаяние в Ориссу. Потом они
оказались в Бхирапуре, в городе Джинтапура. Там они пошли в дом,
который  держала  одна  женщина  и  где  было  триста  танцующих
девушек, обслуживавших местный храм.
     Луйипа все спрашивал, не хочет ли почтенная матрона  купить
слугу, или двух. "Может быть", - ответила содержательница дома и
вышла  рассмотреть  их  получше.  Увидев  красивого мужчину, она
захотела оставить его себе,  и  спросила,  сколько  они  просят.
"Пятьсот",  -  ответил  мастер.  Получая деньги за бывшего царя,
Луйипа сказал: "Только не позволяй  никому  спать  с  ним  и  не
заковывай  его в цепи. Вообще, он стоит большего". Потом он ушел
вместе с брахманом.
     Принц двенадцать лет проработал в публичном  доме,  там  он
мыл женщин и делал им массаж. Прочие слуги очень ценили его, так
как он брался за любую работу.
     Однажды  царь