Я сказал: "Это принято в вашей среде и между вами, но 12-летнему Мальчику до этого дела нет.
"Кроме того, никто из вас не приветствовал Меня. Поэтому отчего должен Я воздавать вам то, чего еще не получал от вас?
"К тому же этот обычай не существует у нас в Галилее, а для Меня и подавно не может он существовать.
"В чрезмерном требовании оказания вам почестей вы переходите все границы приличия. Общество сделало из вас своих властителей, однако Я в своем роде также совершенно особый Властитель.
"В таком случае почему вы из предусмотрительности не приветствовали Меня?
"Верьте, что, хотя Я и Мальчик, но точно знаю, кого и когда Мне следует приветствовать.
"Здесь же Я не обязан приветствовать вас. Почему - объяснит вам Мой римлянин, если вы его об этом спросите.
"Кроме того, сегодня день послесубботний, когда согласно вашим уставам всякие приветствия и воздавания почестей упраздняются, так как это оскверняет якобы субботу, отчего и человек якобы оскверняется на целый день. /
"Почему же требуете вы от Меня того, что идет вразрез с вашими уставами?"
Храмовники замолчали, смутились и удивленно глядели друг на друга.
Тогда заметил молодой левит: "Мои великие повелители! Просто нет удержу с этим, в общем милым Ребенком! И самое удивительное, что нет того, чего Он не знал бы, отчего Он всегда и прав."
Тогда старший священник обратился к римскому комиссару и сказал: "Великий судья по праву и долгу! Этот Мальчик указал на тебя относительно причины, почему не удостоил Он нас приветствием. Соблаговоли это нам поведать."
Сказал судья: "Конечно! Для меня это будет величайшим удовольствием, но вот обрадует ли вас - не знаю!"
Сказал старший священник: "Говори скорее, ибо сегодня мы хорошо расположены и готовы слушать то, чего не согласились бы слушать в другое время."
Сказал судья: "Итак, внимайте: этот Мальчик здесь и есть тот самый Чудотворец из Назарета, Которого вчера Он как бы представлял.
"Довольны ли вы этим? Но повторяю, если кто-нибудь осмелится тронуть или задеть Его, тот сразу почувствует мой гнев."
После этих слов весь синклит вздрогнул, и среди священников воцарилось молчание. Спустя некоторое время заговорил старший священник, сказав: "Почему же вчера Ты не рассказал нам об этом? Знай мы это, мы говорили бы иначе с Тобой, наши ответы были бы другими и больше Тебя удовлетворили."
Я сказал: "Я это знаю! Но так как Мне нужна правда, а не лицемерие, Я поступил так именно умышленно. И если бы сегодня Я остался тем, кем Я был вчера, то опять не услышал бы от вас ни одного правдивого слова.
"Потому что ночью, из страха перед римским судьей, вы тайно совещались, как вам убедить Меня в том, что вы разделяете мои убеждения относительно Мессии, который уже находится в мире; этим вы хотели задобрить Меня, а благодаря Мне, и римского судью, дабы не дошло до разбора истории с Захарией.
"А то, что ныне Я говорю от имени Мальчика-Чудотворца, но являюсь им сам, столь неожиданно и непредвиденно смутило и запутало ваши умы, что все ваши намерения рухнули, и вы полны страха, не знаете, что вам делать и не видите выхода. Говорите же."
Все онемели от ужаса. Потом старший священник, стараясь быть приветливым, сказал: "Итак, дорогой Мальчик-Чудотворец! Раз Тебе все известно, тогда скажи; кто из нас советовал быть более снисходительным к Тебе?"
Я сказал: "Именно тот, кому Я это внушил; он самый младший среди вас, родом из Галилеи, и зовут его Варнавой."
Этот ответ поразил фарисеев подобно удару молнии. Невольно преисполнились они страха, ибо совесть у многих была нечиста, и теперь они дрожали, как бы Я не разоблачил их пороков перед строгим римлянином.
Старший священник нагнулся к своему соседу-фарисею и шепнул ему на ухо; "Вернем деньги Симону, и заседание с Мальчиком, называемым "с нами Бог" ("Эммануил") будет кончено, а то мы попадем в еще худшее