Карлос Кастанеда

Дар орла 1981г

или контролировать его.

Я хотел послушаться ее, но не знал как. Спазмы, которые длились,

наверно, от 10 до 15 минут, утихли так же быстро, как и появились,

сменившись внезапно другим странным и потрясающим ощущением. Я ощутил

его вначале как очень странную щекотку, как физическое чувство, которое

нельзя было назвать приятным или неприятным, - это было что-то, похожее

на нервную дрожь. Она стала настолько интенсивна, что это заставило

меня сфокусировать свое внимание на ней, чтобы определить, в какой

части тела она имеет место. Я был поражен, когда понял, что она

отсутствует в моем физическом теле, а находится снаружи его, но тем не

менее, я все же ее чувствую.

Не слушая приказа Зулейки войти в окрашенное пятно, которое

образовалось прямо на уровне моих глаз, я полностью отдался

исследованию этого странного ощущения, находящегося вне моего тела.

Зулейка, видимо, увидела, что со мной происходит. Она внезапно

начала мне объяснять, что второе внимание принадлежит светящемуся телу

так же, как первое внимание принадлежит телу физическому. Та точка,

где собирается второе внимание, распложена как раз там, где указывал

Хуан Тума при нашей первой встрече, приблизительно в полутора футах

перед серединной точкой между желудком и пупком и в 10 см вправо.

Зулейка приказала мне массировать это место, двигая пальцами обеих

рук по этой точке, как будто я играю на лютне. Она заверила меня, что

рано или поздно я почувствую, как мои пальцы проходят через что-то

густое, подобное воде, и что в конце концов я нащупаю свою светящуюся

оболочку.

Продолжая двигать пальцами, я ощутил, как воздух становится все

гуще до тех пор, пока не стал какой-то густой массой.

Неопределенное физическое наслаждение распространилось по мне; я

подумал, что прикасаюсь к нерву своего тела, и тут же понял глупость

такой мысли и абсурдность всего этого. Я остановился.

Зулейка предупредила меня, что если я не буду двигать пальцами,

она ударит меня по голове. Чем дольше я продолжал волнообразные

движения, тем ближе к телу я чувствовал почесывание. В конце концов

оно оказалось в 20-15 см от моего тела. Во мне как будто что-то осело.

Я действительно считал, что могу чувствовать впадину. Затем последовало

еще одно неземное ощущение. Я засыпал и тем не менее был в полном

сознании. В ушах у меня звенело, а затем я почувствовал, как какая-то

сила опрокинула меня на левый бок, не разбудив. Эта же сила меня

- 137 -

скатала, очень туго, как сигару, и вмяла внутрь щекочущего углубления.

Мое осознание осталось там, неспособное проснуться, но в то же время

так туго накрученное на само себя, что уснуть я тоже не мог.

Я услышал, как голос Зулейки велит мне осмотреться. Я не мог

открыть глаза, но чувство осязания говорило мне, что я нахожусь во

впадине, лежа на спине. Я чувствовал себя удобно и в безопасности. В

моем теле была такая плотность, такая компактность, что мне совсем не

хотелось вставать. Голос Зулейки приказал мне подняться и открыть

глаза. Я не мог этого сделать. Она сказала, что я должен пожелать,

чтобы мои движения совершались, и что для того, чтобы подняться, мне не

нужно больше сокращать мышцы.

Я подумал, что она сердится за мою медлительность. Тут я понял,

что нахожусь в полном сознании, пожалуй, в более ясном сознании, чем у

меня когда-нибудь было. Я мог разумно думать и в то же время я крепко

спал. У меня мелькнула мысль, что Зулейка привела меня в состояние

глубокого гипноза. Секунду это меня заботило, затем перестало иметь

значение. Я весь отдался чувству свободного плавания в подвешенном

состоянии.

Больше я не слышал ничего из того, что она говорила. То ли она

перестала говорить со мной, то ли я отключил звуки ее голоса. Я не

хотел покидать это место. Я никогда не чувствовал себя так спокойно и

цельно и продолжал лежать, не желая ни подниматься, ни что-нибудь

менять. Я мог чувствовать ритм своего дыхания. Внезапно я проснулся.

Во время моей следующей сессии с Зулейкой, она сказала, что мне

удалось сделать впадину в моей светимости самостоятельно, а это

означает приближение отделенной точки моей светящейся оболочки ближе к

физическому телу, а значит и ближе к контролю. Она несколько раз

повторила, что с того момента, как тело научилось делать эту впадину,

легче входить в сновидение. Я с ней согласился. У меня был странный

импульс или ощущение, что мое физическое тело внезапно научилось

раздваиваться. Это была смесь ощущений легкости, безопасности, сна,

подвешенности, без чувства осязания и в то же время полное