Атиша

Советы духовного друга

как вера в полное несуществование, представляет собой опасный и извращенный взгляд. Придерживаться такого представления это все равно, что схватить за хвост ядовитую змею.

Сравнение реальности со сновидением мы строим так: вопреки нашему невежественному представлению, ни мы сами, ни другие объекты не имеют независимого существования. Точно так же, например, нет самости у образов во сне. Отрицание независимого, или изначально присущего, существования не то же самое, что и отрицание мира. Если бы мы не существовали, то не смогли бы медитировать и не осознали бы идею пустоты. И мы не смогли бы обрести связь с различными объектами и ситуациями. Если бы мы не существовали, то кто считал бы, что мы не существуем? Мы действительно существуем, но не так, как склонны верить из-за своего невежества.

Если мы, например, посмотрим на снежную гору, но у нас на носу при этом будут желтые очки, тогда гора покажется нам желтой. Но стоит нам снять очки, и иллюзия сразу же исчезает. Тогда мы видим, что гора белая. Точно так же, нам кажется, будто все явления существуют независимо от своих причин, условий и модели их восприятия, поскольку наше понимание затруднено из-за невежественных оценок эго, цепляющегося за понятие о самости. Этот покров невежества подобен желтым очкам, которые искажают наше мировосприятие. Снег и в самом деле существует, только он не желтого цвета, и все явления подобно ему, несмотря на то что кажутся нам независимо существующими, все же существуют, только совсем не независимо.

Попытаться осознать пустоту это все равно, что идти по узкой и скользкой тропе, по краям которой лежат снежные сугробы. Для того чтобы успешно преодолеть путь, нам нужно быть внимательными и ловкими, так мы не соскользнем ни в одну сторону. Медитируя на пустоту, мы должны искусно избегать падения в одно из крайних воззрений. Прежде всего, есть крайность утверждения. Она имеет прямое отношение к невежественному мировосприятию, при котором мы цепляемся за свою самость. Вера в свое отождествление с эго, в раздельное существование явлений и нас самих, приведет к расширению эго. Другое ошибочное воззрение представляет собой нигилистскую крайность. Осознавая, что наш образ восприятия мира ошибочен, мы приходим к выводу о том, что ничего не существует. Следовательно, мы должны защищаться от обоих недостатков и приобретать искусство следования по срединному пути (мадхьямика). Мы должны поддерживать полную концентрацию на пустоте самости, а не просто на пустоте. Абсолютно неправильно медитировать на полное отрицание существования.

Мы попали в круговорот смущения еще в незапамятные времена и так привыкли к нему, что теперь чувствуем себя едиными с невежеством, которое удерживает нас здесь. Мы не умеем провести разграничительную линию между иллюзорными концепциями невежественного эго и истинным образом существования. Мы верим, что наше мировосприятие, которое основывается, по сути, на недостатке осознанности, это единственный способ соотнести себя с видимостью мира явлений. Да, образы в сновидении не имеют материального существования, и точно так же наши эмоциональные всплески, возникающие из невежественной концепции о том, что все явления существуют независимо от своих причин, частей и нашего их толкования, в действительности тоже не существуют. Мы говорим о пустоте явлений, но какой смысл мы вкладываем в понятие пустоты? В них нет независимой самости.

(ii) Пустота ума.

Изучай природу не рожденной осознанности.

Хотя пустоту осознать трудно, мы все-таки можем, медитируя на свое бытие и внешние явления, понять несостоятельность своего невежественного понимания самости. Однако сложности остаются, так как наша концепция независимого существования глубоко запала в медитирующий ум. Когда появляется такая трудность, мы должны сосредоточиться на самом сознании для того, чтобы постичь тот факт, что ум тоже пуст и не существует независимо.

Ум не явился откуда-то словно гость, вошедший в комнату, и он никуда не уйдет. У ума нет формы и цвета, и он не обитает в неком определенном месте. На самом деле, ум абсолютно неощутим, и он зависит лишь от двух моментов, а именно от воспринимаемого им объекта и чувств, которыми он воспринимает объект.