Согьял Ринпоче

Книга жизни и практики умирания

присмертных рассказов могло бы, и это постижимо, соблазнить их положить конец этому всему, наложив на себя руки. Это могло бы казаться простым решением, но здесь проясняется факт, что через что бы мы ни проходили, все является частью жизни. И невозможно убежать. Если вы убежите, вы далее только встретите свои страдания, которые будут еще более глубокими.

Кроме того, поскольку это правда, что большинство из собранных присмертных опытов были положительными, все еще существует некоторое предположение о том, что там действительно редко отражаются негативные, ужасающие переживания, или, по крайней мере, их трудно вспомнить. Возможно, люди не хотят или не способны сознательно вспомнить более мрачные и пугающие переживания. Также сами прошедшие через присмертный опыт подчеркивают то, что они вынесли оттуда необходимость преображать наши жизни сейчас, пока мы живы, ибо как они говорят, у нас есть «более важная миссия, покуда мы здесь».

Это преобразование наших жизней сейчас является необходимым и существенным пунктом. Не трагично ли, что это центральное сообщение присмертного опыта о том, что жизнь изначально священна и должна быть прожита со священной направленностью и целью, было омрачено и утрачено в свободной романтизации смерти? Не более ли трагичным может стать дальнейшее усугубление такого поверхностного оптимизма, влекущего пренебрение нашей действительной ответственностью перед собой и нашим миром, что может стать угрозой для выживания на планете.

ЗНАЧЕНИЕ ПРИСМЕРТНОГО ОПЫТА

Неожиданно некоторые попытались показать то, что элементы присмертного опыта составляют нечто другое, нежели духовный опыт, и ученыередукционисты постарались это объяснить в терминах физиологических, неврологических, химических или психологических эффектов. Тем не менее исследователи присмертного опыта, сами врачи и ученые, рассмотрев эти возражения одно за другим, настаивают на том, что они не могут объяснить присмертный опыт в целом. Вот как пишет об этом Мелвин Морз в конце своей замечательной книги «Ближе к Свету. Чему учит детский присмертный опыт»:

Но присмертный опыт, как проясняется, является пучком событий, так что невозможно понять все в целом, рассматривая его различные части. Невозможно понять музыку, изучая различные частоты звука, которые порождает каждая нота, так же как нет необходимости иметь глубокое понимание акустической физики, чтобы восхищаться Моцартом. Присмертный опыт остается тайной.

Мелвин Морз также пишет:

Я чувствую, что только понимание присмертных переживаний будет первым шагом в залечивании великого разлада между наукой и религией, который начался с Исаака Ньютона почти триста лет назад. Объяснение врачам, медсестрам и нам самим того, что люди испытывают в свои последние часы, разобьет вдребезги наши предрассудки насчет того, как мы мыслим о медицине и жизни.

Другими словами, большой прогресс в медицинской технологии одновременно обеспечивает средства своей революционизации. Мелвин Морз говорит:

Я нахожу забавным то, что это якобы наша медицинская технология привела к такому изобилию присмертных опытов… Присмертные опыты существовали на протяжении веков, но технология оживления пациентов распространилась только за последние двадцать лет. Теперь они рассказывают о своих переживаниях, давайте же послушаем их. Я это воспринимаю как вызов обществу… Присмертные опыты, как мне кажется, являются естественными психологическими процессами, связанными с умиранием. Я собираюсь смело предсказать то, что если мы привнесем это знание в наше общество, оно поможет не только умирающим пациентам, но и обществу в целом. Я вижу сегодняшнюю медицину как лишенную духа… И нет причин для того, чтобы технология и дух не могли существовать бок о бок.

Одна из причин, почему я написал эту книгу, – это показать то, что я верю, что Мелвин Морз, возможно, говорит следующее: «Технология и дух могут и должны существовать бок о бок, если развит наш полнейший человеческий потенциал. Не осмелится ли законченная и окончательно полезная человеческая наука охватить факты мистического и факты смерти и умирания, как открытие из присмертного опыта и из этой книги?»

Брюс Грейсон, одна из ведущих фигур в исследовании присмертного опыта, говорит: