кто не знает... разве я могу вызывать на диспут этих бедняг? Об этом нет и речи. Те, кто знает... как я могу вызвать на диспут этих счастливцев? Нет речи и об этом".
Он спросил Сарипутту:
- Если ты знаешь, я счастлив, - но знаешь ли ты? Я тебя не вызываю, я просто спрашиваю. Кто ты такой? Если ты не знаешь, отбрось идею о том, чтобы вызывать меня на диспут. Тогда просто будь здесь со мной. Однажды в какой-то правильный момент это может случиться - не в поединке, не в дискуссии, даже не в выражении этого.
Тогда люди были очень честны. Сарипутта поклонился и сказал:
- Пожалуйста, прости меня за то, что я вызвал тебя на диспут. Я не знаю. Я искусный спорщик и победил многих философов, но я вижу, что ты не философ. Теперь пришло время мне сдаться и принять другой угол зрения. Что я должен делать?
- Ты должен просто быть в молчании два года. - Это было простым методом для каждого, кто приходил с вызовом на диспут; а приходили многие. - Два года полного молчания, и потом ты можешь задать любой вопрос.
И двух лет молчания достаточно, более чем достаточно. Через два года люди забывали даже свои собственные имена, забывали весь вызов и поединок, всю идею победы. Они переживали вкус этого человека. Они переживали вкус его истины.
Таким образом, на интуитивном уровне нет совершенно никакой политики.
В лучшем мире люди интуиции будут путеводными огнями для тех, кто может по крайней мере понимать их интеллектуально. А интеллектуальные политики: профессора политики, интеллигенция, теоретики - они будут указывать путь инстинктивным политикам. Лишь таким образом в мире может быть мир, и мир может жить в мире.
Свет должен исходить из наивысшего уровня. Ему придется пройти через вторую категорию, потому что только тогда человек третьей категории сможет что-то от него уловить; вторая категория будет служить мостом. Именно так было в древней Индии.
Однажды это случилось...
Действительно интуитивные люди жили в лесах или в горах, а интеллектуалы: профессора, пандиты, ученые, премьер-министры - приходили к ним со своими проблемами и говорили:
- Мы слепы - у вас есть глаза.
Это случилось с Буддой. Он проводил лагерь на берегу реки, и на обоих ее берегах стояли армии. По этой реке проходила граница между двумя королевствами, и они много поколений сражались за то, кому будет принадлежать эта река, потому что вода имела большую ценность. И они никак не могли этого решить - много раз они делали эту реку красной от крови, но борьба не прекращалась.
Будда остановился там со своим лагерем, и генералы обеих армий пришли к нему. Они были поражены странным совпадением, но теперь пути назад не было. Будда сказал:
- Не беспокойтесь; хорошо, что вы пришли вместе. Вы оба слепы, и ваши предшественники были слепы. Река продолжает течь, а вы продолжаете убивать людей. Неужели вы не видите этот простой факт? Вам обоим нужна вода, и река достаточно велика.
Нет необходимости в том, чтобы владеть этой рекой - и кто может быть ее владельцем? Вся ее вода течет в океан. Почему вы оба не можете ею пользоваться? Один берег принадлежит одному королевству, другой другому - нет никаких проблем. И нет необходимости даже в том, чтобы проводить посреди реки линию, потому что нельзя провести линию на воде. Вместо того чтобы сражаться, пользуйтесь водой...
Это было так просто. И они поняли, что их поля и урожаи гибнут, потому что о них некому позаботиться. Война была первым приоритетом: кому будет принадлежать река? Сначала нужно было овладеть водой; лишь тогда можно было поливать поля.
Но глупый ум думает только в терминах владения. Человек прозрения думает о применении.
Будда просто сказал:
- Пользуйтесь ею! И приходите ко мне снова, когда вы израсходуете всю воду. Тогда это будет проблемой, и тогда посмотрим, как ее решить. Но приходите снова только тогда, когда воды больше не будет.
И через двадцать пять веков вода все еще течет. Как можно израсходовать всю воду? Это большая река, длиной во много тысяч миль. Она вытекает из вечных снегов Гималаев и приносит свои воды в Бенгальский залив. Как можно ее исчерпать? А эти два королевства были невелики. Они не смогли бы ее исчерпать, даже если бы захотели.
Прозрение должно исходить от интуитивного человека. Но прозрение может быть понятно только разумному, а разумный может помочь понять живущему в инстинкте политику, который желает только власти.
Это я называю меритократией, потому что наивысшая добродетель* торжествует, влияет на низшие звенья и помогает им подняться выше своего уровня. В ней нет круговой поруки интересов,