он выходил целым и здоровым. Естественно, такого человека должны были считать сумасшедшим. Он продавал эти коробки, пустые коробки, но они не были пустыми. Он нашел способы собирать энергию, которая находится в атмосфере. Ты можешь обнаружить, что эта энергия изливается, например, вокруг дерева, но не можешь увидеть ее невооруженным глазом.
После того как его объявили сумасшедшим и поместили в сумасшедший дом, другому человеку в Советском Союзе удалось даже сфотографировать эту энергию. И теперь в Советском Союзе психология признала, что жизнь обладает аурой. И этот человек, Кирлиан, разработал специальные чувствительные фотопластинки, чтобы ее фотографировать. Если он фотографировал руку, на фотографии рука оказывалась окруженной аурой. Каким-то таинственным образом его фотографии даже показывали, заболеет ли человек в течение шести месяцев: Прямо сейчас у него нет признаков болезни, но в определенном месте его аура сжимается... А если аура сжимается в определенном месте, может быть, человек оглохнет - или ослепнет, если аура сжалась вокруг глаз. Все его фотографии оказались верными. Когда он говорил: Этому человеку угрожает потеря зрения... не было никаких видимых признаков, никаких причин верить в это, но через шесть месяцев человек терял зрение. Сейчас в Советском Союзе фотографии Кирлиана признаны психологией и правительством. Перенимают ее и другие страны. Человека можно вылечить до того, как он заболел. Фотографии Кирлиана обладают большой способностью к прогнозированию. Они показывают, что произойдет как минимум через шесть месяцев.
На Востоке веками было известно, что за шесть месяцев до смерти человек утрачивает способность видеть кончик своего носа. Из-за того, что глаза начинают поворачиваться вверх, человек больше не видит кончика носа. Если ты понимаешь, что не видишь кончика носа, это означает, что в течение шести месяцев твоя аура сожмется и вернется к своему первоначальному источнику. Йога признавала ауру пять тысяч лет без всякой фототехники; теперь же она может быть признана на научных основаниях.
Вильгельм Райх был уникальным гением. Он был способен видеть и чувствовать недоступное обыкновенным людям. Но если ты очень медитативен, ты начнешь видеть ауру других людей и даже свою собственную. Ты увидишь, что твоя собственная рука испускает небольшие лучи света. И если ты здоров, ты почувствуешь, что твоя аура расширяется. Если ты болен, ты почувствуешь, что твоя аура сжимается - что-то сжимается у тебя внутри.
А если ты находишься рядом с больным, у тебя возникнет странное чувство, что он каким-то образом делает больным и тебя, потому что больной, сам того не зная, эксплуатирует ауру других. Ему нужно больше жизни, и поэтому, если жизнь есть у кого-то другого и он оказывается рядом, больной берет жизнь у него. Ты знаешь по опыту, без понимания, что есть люди, которых ты стремишься избегать, потому что, встречаясь с ними, ты заболеваешь, встречаясь с ними, ты чувствуешь, что у тебя что-то забирают. И есть люди, с которыми ты хочешь встречаться, потому что с ними ты чувствуешь расширение, ты чувствуешь себя более живым.
Вильгельм Райх был прав, но, к сожалению, широкие массы никогда не признают своих гениев; напротив, их осуждают, потому что, если Вильгельм Райх прав, все остальные почти слепы. В гневе он написал книгу Слушай, маленький человек. Это прекрасная книга, и его гнев простителен, потому что маленький человек, массы, дурно с ним обошлись. Сначала его сочли сумасшедшим, затем насильно поместили в психиатрическую лечебницу, в которой он и умер. На Востоке он стал бы Гаутамой Буддой. У него было это качество, прозрение. Но неправильное общество, общество маленьких людей, очень маленьких, узколобых, которые не могут понять безграничное, которые не могут постичь непостижимое...
Вся атмосфера полна жизни. Если ты понимаешь собственный источник жизни, внезапно ты осознаешь, что птицы живые, деревья живые, травы живые - жизнь во всем! И ты можешь танцевать с этой жизнью, ты можешь начать диалог с атмосферой. Разумеется, люди подумают, что ты сумасшедший, потому что люди остались прежними. Те же самые люди распяли Иисуса, те же самые люди упрятали Вильгельма Райха в сумасшедший дом, те же самые люди отравили Сократа... но этих людей большинство.
Гнев Вильгельма Райха был справедлив, но все же я бы сказал, что этим людям нужно скорее сострадание, чем гнев. Он чувствовал гнев, потому что они плохо с ним обошлись, они разрушили всю его жизнь. Вместо того чтобы понять его - он бы открыл новую дверь в переживание,