Ошо (Бхагаван Шри Раджниш)

Библия Раджниша, книга 1

был аватарой, ни Рама не был аватарой.

Это их мания величия и ваша надежда, смешанные вместе, питают такую веру.

Джайны спросили меня: -Являетесь ли вы тиртханка-рой? Это их надежда, их слово для обозначения мессии, и вы удивитесь... это то, что делает меня совершенно больным..; Махавира был двадцать четвертым тиртханкарой джай-нов. Они зафиксировали это число - двадцать четыре. Во времена Махавиры была очень большая конкуренция: было восемь человек, современников Махавиры, - Гаутама Будда один из восьми, - каждый из которых настаивал, что это он и есть двадцать четвертый тиртханкара. И все они критиковали остальных семерых.

Их критика не является разумной, их критика скорее оскорбительна. Например, даже Будда... то, что я говорю, заставляет меня испытывать боль. Даже Будда, которого я всячески уважаю, но которому я никак не могу помочь в этом. Я не могу уважать его за то, что он объявил: Я настоящий тиртханкара, не Махавира. Махавира был старым. Будда был молодым; Махавира почти установился, Будда строил свое основание. Если бы он критиковал Махавиру рационально, научно, я полюбил бы его.

Но он так не делал.

Будда старается выставить Махавиру на посмешище. Ведь джайны говорят, что тиртханкара всеведущий - обладает всеми качествами Бога - и может видеть все, прошлое, настоящее, будущее; вездесущий - может присутствовать повсюду или одновременно везде; всемогущий - имеет абсолютную власть надо всем.

Будда мог бы критиковать его словами: Заявлять такие свойства кажется эгоизмом, а эго-это первое, что должно быть отброшено с пути. Вместо того, чтобы отбросить эго, вы делаете его больше, и больше, и больше - таким большим, что оно готово взорваться.

Будда выставляет Махавиру на посмешище. Он говорит: Что это за всемогущество? Ведь живот Махавиры в его пожилом возрасте отказал.

Ему было восемьдесят два, он непрерывно ходил пешком в течение сорока лет, ел лишь изредка. Один день он ел, а потом семь дней нет. Должно было так случиться, что он расстроит всю свою пищеварительную систему, и так оно и случилось. В возрасте восьмидесяти лет вся его пищеварительная система просто разрушилась. Он умер, возможно, от язвы, от рака, от чего-нибудь еще - никто не знает, но от чего-то, связанного с животом. Живот просто отказался функционировать. Это его вина; никто не несет ответственности за это.

Ночью джайнский монах не может пить воду - и это в такой жаркой стране, как Индия, в самой жаркой ее части, в Бихаре... Жарким летом, когда солнце опускается, ничего даже нельзя положить себе в рот, ни пищи, ни воды, ничего. И он должен есть только один раз, и то не сидя, а стоя, поскольку сидя - это слишком шикарно и удобно. Если он увидит мое кресло, то сойдет с ума, просто покроется пятнами.

Он ест стоя и не может пользоваться ничем, только своими руками - ни кастрюлей, ни посудой, ничем, поскольку это владение, а он не владеет ничем. Так что он должен использовать свои руки, как чашку, пища подается ему в руки, и так он ест. Это неудобно, очень неудобно, поскольку обе руки заполнены, как теперь есть? Я пытался, но безуспешно... нет, действительно, просто перед зеркалом, безо всякой пищи в руках. Но когда обе ваши руки заняты, чтобы держать пищу, тогда вы вынуждены есть, совсем как животное, прямо ртом. Он не может есть много, потому что может наполнить свои руки только один раз. Сколько может он удержать в руках? Так же он должен пить воду. Кроме того, он обнажен. Эти качества предписаны древней традицией джайнов для тир-тханкары, и он выполнял эти качества любой ценой.

Тиртханкара не может принимать пищу каждый день, поскольку утром, во время своей медитации, он принимает обязательство: Сегодня я буду принимать пищу в определенном доме и только при выполнении определенных условий. Он может придумать такое... и он не должен говорить об этом никому, ну, например: рядом с домом должны висеть два банана, только тогда он может принимать пищу, иначе нет.

Теперь можно отправляться за бананами и не найти ни одного. Пройдет иногда десять дней, и он будет ходить по всему городу и не находить выполнения своих условий. Эта мысль должна быть, по мнению джайнов, знаком того, что существование не хочет, чтобы он принимал пищу сегодня.