Кастанеда Карлос

Сказки о силе

он не сжался совсем в ничто.

Он сделал мне знак продолжить свой пересказ событий утра. И прервал меня, когда я подошел к той части, где дон Хенаро скользил взад-вперед между стволом дерева и веткой.

- Нагваль может выполнять необычайные вещи, - сказал он - вещи, которые могут казаться невозможными. Вещи, которые немыслимы для тоналя. Но необычной вещью является то, что сам выполняющий не может знать, как эти вещи происходят. Иными словами, Хенаро не знает, как он делает все это. И он только знает, что он делает их. Секрет мага в том, что он знает, как добраться до нагваля, но когда он туда попадает, то его догадки относительно того, что там происходит, так же хороши, как твои собственные.

- Но чувствуешь, когда делаешь все это?

- Чувствуешь, как будто что-то делаешь.

- Чувствует ли дон Хенаро так, как будто он ходит по стволу дерева?

Дон Хуан секунду смотрел на меня, а затем отвернул голову.

- Нет, - сказал он усиленным шепотом, - не в том смысле, как ты это понимаешь.

Он не сказал ничего больше. Я практически удерживал дыхание, ожидая его объяснение. Наконец, я вынужден был спросить: но что он чувствует?

- Я не могу сказать не потому, что это личное дело, а потому, что нет способа описать это.

- Ну давай, - уговаривал я его. - нет ничего такого, что нельзя было бы объяснить или осветить словами. Я считаю, что если даже и невозможно описать что-либо прямо, то всегда возможно говорить об этом косвенно, ходить вокруг.

Дон Хуан засмеялся. Его смех был дружеским и добрым. И однако, в нем был оттенок насмешки и какое-то явное предательство.

- Я должен сменить тему, - сказал он. - удовлетворись тем, что нагваль был нацелен на тебя утром. Что бы Хенаро ни делал, это была смесь его и тебя. Его нагваль был оттенен твоим тоналем.

Я продолжал попытки и спросил его: когда ты показываешь нагваль для Паблито, что ты чувствуешь?

- Я не могу объяснить этого, - сказал он мягким голосом. - и не потому, что не хочу, а потому, что не могу. Мой тональ останавливается здесь.

Я не хотел на него давить дальше. Некоторое время мы молчали, а затем он начал говорить опять.

- Можно сказать, что воин выучивается настраивать свою волю. И хочет направлять ее с точностью иголки. Фокусировать ее, где он захочет, как если бы его воля, которая выходит из средней части его тела, была одной единственной светящейся нитью. Нитью, которую он может направить в любое вообразимое место. Эта нить - дорога к нагвалю. Или же я могу сказать также, что воин тонет в нагваль через эту нить.

Как только он утонул, выражение нагваля - дело его личного темперамента. Если воин забавен, его нагваль забавен. Если воин мрачен, его нагваль мрачен, если воин зол, его нагваль зол.

Хенаро всегда смешит меня до упаду, потому что он - один из самых приятных существ. Я никогда не знаю, с чем он приходит. Для меня это - абсолютная сущность магии. Хенаро такой подвижный воин, что малейшее фокусирование его воли заставляет его нагваль действовать невероятными способами.

- А ты сам наблюдал, что дон Хенаро делал на деревьях? - спросил я.

- Нет. Я просто знал, потому что я видел, что нагваль был на деревьях. Все остальное представление было для тебя одного.

- Ты хочешь сказать, дон Хуан, что подобно тому времени, когда ты толкнул меня, и я оказался на базаре, тебя со мной не было?

- Было что-то вроде этого. Когда встречаешься с нагвалем лицом к лицу, ты всегда вынужден быть один. Я был поблизости только чтобы защищать твой тональ. Это моя обязанность.

Дон Хуан сказал, что мой тональ чуть не разлетелся на куски, когда дон Хенаро спустился с дерева. И не потому, что в нагвале было какое-то внутреннее качество опасности, а потому, что мой тональ индульгировал в своем замешательстве. Он сказал, что одна из задач тренировки воина состоит в том, чтобы удалить замешательство тоналя до тех пор, пока воин не станет настолько текучим, что он сможет принять все, не принимая ничего.

Когда я описал прыжок дона Хенаро на дерево и его прыжок с него, дон Хуан сказал, что вопль воина является одним из наиболее важных моментов магии, и что дон Хенаро был способен фокусировать свой вопль, используя его как двигатель.

- Ты прав, - сказал он. - Хенаро взлетел, будучи притянут частично своим воплем и частично деревом. Это было настоящим видением с твоей стороны. Это было настоящей картиной нагваля. Воля Хенаро была сфокусирована на этом вопле, и его личное прикосновение заставило дерево притянуть нагваль. Линии были протянуты туда и сюда - от Хенаро к дереву и от дерева к Хенаро.