Кастанеда Карлос

Отделённая реальность

на моем правом плече, так, что он заставил меня согнуться вниз и удариться головой о землю.

- Мы должны помочь Карлуше, - сказал дон Хенаро и бросил заговорщиский взгляд на дона Хуана.

Я снова выпрямился и повернулся к дону Хуану, но он смотрел в сторону. У меня возникло колебание и досадная мысль, что дон Хуан вел себя так, как будто он был в стороне, отдельно от меня. Дон Хенаро смеялся; он, казалось, ждал моей реакции.

Я попросил его положить свою руку на мое плечо еще раз, но он не хотел делать этого. Я убеждал его по крайней мере объяснить мне, что он делал со мной. Он довольно посмеивался. Я снова повернулся к дону Хуану и сказал ему, что вес руки дона Хенаро едва не раздавил меня.

- Я ничего не знаю об этом, - сказал дон Хуан самым комическим тоном. - он не клал свою руку на мое плечо.

- Тут они оба расхохотались.

- Что ты делал со мной, дон Хенаро? - спросил я.

- Я просто положил свою руку на твое плечо, - сказал он невинно.

- Положи ее снова, - сказал я.

Он отказался. Дон Хуан вступил в этом месте и попросил меня описать дону Хенаро то, что я ощущал в моем последнем переживании. Я подумал, что он хотел, чтобы я добросовестно описал то, что происходило со мной, но чем серьезнее становилось мое описание, тем больше они смеялись. Я останавливался два или три раза, но они убеждали меня продолжать.

- Олли явился к тебе, не считаясь с твоими чувствами, - сказал дон Хуан, когда я кончил свое повествование. - я имею в виду, что ты не сделаешь ничего, чтобы соблазнить его. Ты можешь сидеть, бездельничая или думая о женщинах, а затем внезапно - легкий удар по твоему плечу, ты поворачиваешься - и олли стоит перед тобой.

- Что я могу сделать, если случается что-то, подобное этому? - спросил я.

- Эй! Эй! Подожди минутку! - сказал дон Хенаро. - это нехороший вопрос. Не спрашивай о том, что ты можешь сделать, - Очевидно, что ты не можешь сделать ничего. Спроси о том, что может сделать воин.

Он повернулся ко мне, прищурившись. Его голова слегка наклонилась вправо, а его рот сморщился.

Я посмотрел на дона Хуана, чтобы он намекнул мне, не было ли это положение шуткой, но он сохранял непроницаемое лицо.

- Хорошо! - сказал я. - что может сделать воин?

Дон Хенаро прищурился и зачмокал своими губами, как будто ища подходящие слова. Он взглянул на меня пристально, поддерживая свой подбородок.

- Воин мочит в свои штаны, - сказал он с индейским спокойствием.

Дон Хуан закрыл свое лицо, а дон Хенаро хлопнулся на землю, разразившись воющим смехом.

- Испуг - это нечто такое, отчего никогда нельзя навсегда избавиться, - сказал дон Хуан, когда смех утих. - Когда воин попадает в такое трудное положение, он просто повернется к олли спиной, не думая дважды. Воин не может потакать себе, поэтому он не может умереть от испуга. Воин позволяет олли прийти только тогда, когда он в хорошей форме и готов. Когда он достаточно силен, чтобы сразиться с олли, он открывает свой просвет, выманивает олли, хватает его, держит его прижатым к земле и сохраняет свой пристальный взгляд на нем ровно столько, сколько ему надо; затем он отводит свои глаза, освобождает олли и отпускает его. Воин, мой дружок, - это мастер в любое время.

- Что случится, если ты будешь слишком долго пристально смотреть на олли? - спросил я.

Дон Хенаро посмотрел на меня и изобразил комический жест высматривания.

- Кто знает? - сказал дон Хуан. - может быть, Хенаро расскажет тебе, что случилось с ним.

- Может быть, - сказал дон Хенаро и захихикал.

- Ты расскажешь мне, пожалуйста?

Дон Хенаро встал, потрещал костями, выпрямляя свои руки, и открыл свои глаза до такой степени, что они стали круглыми и выглядели безумно.

- Хенаро собирается произвести дрожь пустыни, - сказал он и пошел в чапараль.

- Хенаро решил помочь тебе, - сказал дон Хуан доверительным тоном. - он делал то же самое для тебя в своем доме, и ты почти видел.

Я подумал, что он ссылался на то, что случилось у водопада, но он говорил о таинственных грохочущих звуках, которые я слышал у дома дона Хенаро.

- Между прочим, что это было? - спросил я. - мы смеялись над этим, но ты никогда не объяснял мне, что это было.

- Ты никогда не спрашивал.

- Спрашивал.

- Нет. Ты спрашивал меня обо всем, за исключением этого.

Дон Хуан обвиняюще посмотрел на меня.

- Да.

- Это было искусство Хенаро, - сказал он. - только Хенаро может делать это. Ты почти видел тогда.

Я сказал ему, что мне никогда не приходило в голову связать виденье с необычными шумами, которые я слышал тогда.

А почему ты не связывал? - спросил он решительно.