Кастанеда Карлос

Искусство сновидения

Но в этой нашей комнате, где мы находились в сновидении, было что-то невероятно страшное для меня.

- Мы в сновидении, не так ли? - спросила Кэрол. Я подтвердил это как нечто несомненное, хотя я бы отдал вся, чтобы здесь оказался дон Хуан, чтобы победить в этом меня самого.

- Почему я так испугалась? - спросила она меня так, будто я мог ей это рационально объяснить.

Прежде, чем я смог подумать об этом, она сама ответила на свой вопрос. Она сказала, что в действительности ея испугала невозможность ощущать что-либо ещя, кроме доступного органам чувств. Так бывает, когда точка сборки не может переместиться из положения, в котором она находится в этот момент. Она напомнила мне, что дон Хуан говорил нам о власти над нами обыденного мира в результате того, что точка сборки неподвижно пребывает в обычном месте. Именно эта неподвижность точки сборки делает наше ощущение мира настолько самодостаточным и тягостным, что мы не можем выйти за его пределы. Кэрол также напомнила мне ещя об одной вещи, о которой ей говорил нагваль: если мы хотим преодолеть эту самодовлеющую силу, мы должны рассеять туман, то есть сместить точку сборки с помощью намерения изменить ея местоположение.

Раньше я никогда не понимал, что дон Хуан имел ввиду, произнося эти слова. Но я постиг смысл этого, поскольку должен был перевести свою точку сборки в другое положение, чтобы рассеять туман мира, в котором мы находились и который уже начал было поглощать меня.

Кэрол и я, не говоря друг другу ни слова больше, подошли к окну и выглянули. Мы были в сельской местности. Лунный свет озарял какие-то низкие тямные очертания жилых сооружений. Судя по всему, мы были в подсобном помещении или кладовой большого сельского дома.

- Ты помнишь, как мы здесь ложились в кровать? - спросила Кэрол.

- Я почти помню это, - сказал я, имея ввиду именно это.

Я объяснил ей, как вынужден был прилагать усилия, чтобы сохранить в уме образ ея гостиничного номера.

- Мне пришлось делать тоже самое, - сказала она испуганным шяпотом.

- Я знаю, что если мы, оказавшись здесь потеряем память, - нам конец.

Затем она спросила меня, хочу ли я выйти из этого сарая и посмотреть, что снаружи. Я отказался. Моя предчувствие чего то плохого было таким сильным, что я был не в состоянии произнести ни слова. Я только покачал головой в ответ.

- Ты во многом прав, когда не хочешь выходить отсюда, - сказала она.

- Я предчувствую, что если мы выйдем из этой лачуге, мы никогда не вернямся назад.

Я хотел было открыть дверь и только выглянуть наружу, но она остановила меня.

- Не делай этого, - сказала она. - Ты можешь спустить сюда что-то снаружи.

В это время перед моим мысленным взором прошял образ ветхой клетки, в которой мы с Кэрол находились. Вся что угодно - например, открытая дверь, - могло нарушить неустойчивое равновесие этой клетки. В тот момент, когда я подумал об этом, у нас одновременно появилось одно и тоже стремление. Мы так быстро сняли с себя одежду, как будто от этого зависело наша жизнь; затем мы запрыгнули на высокую кровать, не пользуясь для этого двумя мешками, стоящими там в качестве лестницы. Но в следующе мгновение мы были вынуждены спрыгнуть обратно вниз.

Было очевидно, что мы с Кэрол одновременно поняли одно и тоже. Она подтвердила мою догадку, когда сказала: - Если мы используем что-нибудь принадлежащее этому миру, мы только ослабляем себя. Когда я стою здесь раздетый, вдали от кровати и вдали от окна, Я без затруднений вспоминаю о том, откуда пришла. Но если я лежу на кровати, надеваю на себя эту одежду или выглядываю в окно, Я ощущаю на себе воздействие этого мира.

Мы долго стояли в центре комнаты, прижавшись друг к другу. Зловещее подозрение начало терзать мой ум.

- Как мы будем возвращаться в наш мир? - спросил я в надежде, что она знает.

- Возврат в наш мир произойдят сам по себе, если мы не затеряемся в местном тумане, - сказала она с чувством несокрушимой убеждянности, которое всегда было ей свойственно.

И она была права. Через некоторое время мы с Кэрол проснулись одновременно в ея постели в номере гостиницы Реджис. Было так очевидно, что мы снова находимся в нашем обычном мире, что мы не задавали вопросов и не сомневались в этом. Солнечный свет был ослепительным.

- Как мы вернулись оттуда? - спросила Кэрол. - Или, лучше сказать, когда мы вернулись?

Я не знал, что ответить или что подумать. Я не был способен размышлять и ничего не мог с собой поделать.