Идрис Шах

Сказки Дервишей

оставил потомству замечательное собрание

мистических стихов. С большим риском для себя многие суфии

последнего тысячелетия утверждали, что Халладж был великим

просветленным.

ЩЕДРЫЙ ЧЕЛОВЕК

Жил когда-то в Бухаре богатый и щедрый человек. Он достиг

весьма высокой ступени в духовной иерархии, за что ему был

присвоен титул Президент Мира. Ежедневно к его дому толпами

стекались люди, и он щедро одаривал их золотом. Для каждой

j`recnphh людей - вдов, больных и т.д. - он назначал

определенные дни приема, в которые они получали от него

причитающиеся им милости. Но свою щедрость Президент Мира

ограничивал одним условием: тот, кто произносил в его доме

хоть слово, ничего не получал.

Не все люди могли хранить молчание.

Однажды, когда наступила очередь законоведов, и они пришли

к нему за подарками, один из них, не в силах больше сдерживать

переполнявших его чувств, на все лады принялся расхваливать

благодетеля.

Президент Мира ничего ему не дал.

Но законовед решил добиться своего. На следующий день за

милостью пришли калеки. Притворившись увечным, он явился

вместе с ними.

Президент узнал его и опять ничего не дал. Тогда законовед

снова изменил свое обличье и пришел уже с другими, прикрывая

лицо руками. Но и на этот раз Президент Мира узнал его и

прогнал прочь.

Снова и снова законовед предпринимал свои попытки, он даже

переодевался женщиной, но щедрый человек неизменно узнавал его

и отсылал с пустыми руками.

В конце концов этот человек пошел к владельцу похоронного

бюро и попросил завернуть себя в саван и положить в гроб, как

мертвеца. 'Когда Президент Мира будет проходить мимо, - сказал

законовед, - он, вероятно, подумает, что перед ним труп, и

пожертвует на похороны. Деньги мы разделим с тобой поровну'.

Предприниматель сделал все, как он просил, и Президент

Мира собственной рукой опустил на саван золотую монету.

Законовед тут же схватил ее, опасаясь, что она может достаться

предпринимателю, и воскликнул, обращаясь к Президенту: 'Ты

отказывал мне в своей щедрости; видишь, как я добыл ее?!'

Щедрый человек ответил ему так:

'Ты ничего не сможешь получить от меня, пока не умрешь'.

В этом и кроется смысл загадочного изречения 'умри до

своей смерти'. Дары приходят к человеку только после 'смерти'

и не раньше. Но даже сама эта 'смерть' не может придти без

посторонней помощи.

Это сказание из четвертой книги 'Месневи' Руми говорит

само за себя. Дервиши с его помощью подчеркивают тот факт,

что, хотя определенные

дары и могут быть 'ухвачены' хитрецами, ценности, которыми

наделяет учитель, подобный Щедрому Человеку из Бухары,

обладают более высоким значением, чем кажется на первый

взгляд.

Это есть неуловимая сила бараки.

ХОЗЯИН И ГОСТИ

Учитель подобен хозяину дома. Те, кто пытаются изучать

Путь - его гости. Эти люди никогда прежде не бывали в домах и

oknun представляют себе, что это такое. Но, как бы то ни было,

дом есть дом.

Когда гости входят в дом и видят место, предназначенное

для сидения, они спрашивают, что это такое. Им отвечают: 'Это

место, где сидят'. Гости усаживаются на стулья, не вполне,

однако, понимая назначение стульев.

Хозяин развлекает гостей, а они продолжают задавать

вопросы, подчас неуместные; но хозяин, как гостеприимный

человек, не ставит им это в упрек. Например, гости хотят

знать, где и когда они будут есть. Они никак не могут взять в

толк, что никто не будет обделен вниманием, что кроме хозяина

в доме есть и другие люди, которые в этот момент готовят еду,

что есть другая комната, где их рассадят и подадут им

угощение.

Не видя ни еды, ни того, как ее готовят, гости смущаются;

возможно, даже, они испытывают сомнения, да и вообще они

чувствуют себя неловко.

Добрый хозяин, понимающий состояние своих гостей, должен

бы успокоить их, чтобы ничто не помешало им в назначенный час

насладиться трапезой.

Среди гостей есть люди более сообразительные, которые

скорее своих товарищей уловят связь вещей в доме. Они могут

дать этим последним надлежащие объяснения. Между тем хозяин

отвечает на вопросы гостей, в соответствии со способностями

каждого воспринимать дом как функциональное единство.

Одного факта наличия дома еще недостаточно: дом должен