Идрис Шах

Сказки Дервишей

быть, чтобы обыкновенный

кот и маленький воробей увидели то, чего не увидел я,

обладатель чудесных даров?

- Все очень просто, - ответили они хором, - ты настолько

привык смотреть на вещи только с одной стороны, что твои

недостатки очевидны даже самому обычному уму.

Эти слова взволновали Саид Бабу.

- Но тогда, - сказал он, - выходит, что я давным-давно уже

мог бы найти дверь, о которой говорится в третьем совете, если

бы соответствующим образом был настроен?

- Конечно, - вступила в разговор собака. - Дверь уже много

раз открывалась за эти годы, но ты не видел. А мы видели, но

не могли тебе об этом сказать, потому что мы животные.

- Почему же выговорите об этом теперь?

- Теперь ты стал понимать нашу речь, потому что с

некоторого времени стал более человечным. Теперь у тебя

остался только один шанс, так как ты уже в преклонном

возрасте.

- Мне все это мерещится, - подумал Саид Баба. Затем стал

рассуждать так: они не имеют права поучать меня, ибо я их

хозяин, я их кормлю... Но другое его 'я' промолвило: 'Если они

говорят неправду, это не имеет большого значения. Но если они

правы, я рискую потерять все. Нельзя упускать спасительный

x`mq'.

И вот Саид Баба стал поджидать благоприятного случая.

Прошло несколько месяцев. Однажды перед его домом разбил

палатку какой-то странствующий дервиш. Он подружился с

животными Саид Бабы, и Саид Баба решил поделиться с ним своими

сомнениями.

- Оставь меня, - грубо обовал его дервиш, - я не желаю

выслушивать твою болтовню о мастере Ансари, каких-то облаках и

исканиях; что мне до твоей ответственности за животных и даже

до твоего волшебного кольца? Я знаю то, о чем тебе следовало

бы говорить, а то, что ты сейчас говоришь, меня совершенно не

интересует.

Чувствуя глубокое отчания, Саид Баба вызвал духа кольца.

- Я не могу сказать тебе того, чего не должен говорить, -

ответил ему дух кольца, - но я знаю, что все твои страдания от

недуга, который называется 'постоянное скрытое предубеждение'.

Этой болезнью поражено твое мышление, и из-за нее ты не можешь

продвинуться на пути.

Саид снова подошел к дервишу, сидевшему перед входом своей

палатки, и обратился к нему:

- Скажи, что мне делать? Я чувствую себя ответственным за

судьбу этих животных, но совсем запутался; кроме того, я

больше не получаю никакого руководства от трех советов.

- Вот сейчас ты говоришь искренне, и это начало. Доверь

мне своих животных и я тебе отвечу.

- Ты просишь слишком многого - я ведь тебя совсем не знаю.

Как ты можешь мне такое предлагать? Правда, я испытываю к тебе

уважение, но у меня есть и много сомнений.

- Твои слова выдают тебя, - ответил дервиш. - Дело не в

том, что ты заботишься о животных, а в том, что ты неверно

воспринимаешь меня. Ни чувства, ни логика не помогут тебе

правильно понять меня и воспользоваться моей помощью. В тебе

все еще живет жадность; ты относишься к животным, как к своей

собственности. А теперь ступай и знай, что мое имя Дарваза.

'Дарваза' означает 'дверь'.

И Саиду Баба задумался, не является ли дервиш той самой

дверью, о которой говорил тогда шейх Ансари.

- Возможно, ты дверь, которую я ищу, но я не уверен в

этом.

- Убирайся со своими сомнениями, - закричал дервиш. - И

как ты не понимаешь, что первые два совета были даны для

твоего ума, но последний совет может быть понят только тогда,

когда ты воспримешь его внутренне?

Почти два года промучился в сомнениях и страхах Саид Баба,

и вот однажды внезапно он осознал истину. Тогда он позвал

собаку, кота и птицу и сказал им:

- Я отпускаю вас. Отныне вы принадлежите самим себе. Это

конец. Сказав это, он постиг, что они - люди, и что

животными они были

только под действием чар. Рядом оказался дервиш Дарваза, в

котором Саид Баба узнал самого ходжу Ансари. Мудрец без

единого слова отворил дверь в дереве, что у ручья, и

Сейфульмулюк вошел в чудесную пещеру, на стенах которой

золотыми буквами были начертаны ответы на вопросы о жизни и

qleprh, о человечестве и человеколюбии, о знании и невежестве

- обо всем, что волновало его всю жизнь.

- Все эти годы тебя тянула назад привязанность к внешнему,

- прозвучал голос Ансари. - И это одна из причин того, что ты

пришел слишком поздно. Возьми же здесь ту часть мудрости,