Идрис Шах

Сказки Дервишей

пропустить такой женщины, когда она прибудет,

каждый китайский император по традиции раз в год посылал во

все города и деревни гонцов, которые должны были доставлять в

столицу всех чужестранок.

Когда Фатима добрела до ближайшего приморского города, там

как раз был оглашен императорский указ о чужестранках, и люди,

заметив ее, поняли, что она издалека и привели ее к

императорским посланцам.

Фатиму доставили ко дворцу и провели в тронный зал. Сын

неба спросил ее: 'Девушка, сумеешь ли ты сделать нам шатер?'

- Думаю, что сумею, - ответила Фатима.

Итак, ей отвели помещение, и она принялась за работу.

Прежде всего ей понадобилась веревка. Но никто даже не

знал, что это такое. Тогда Фатима, вспомнив свое первое

ремесло прядильщицы, насобирала льна и свила веревку. Затем

она велела принести прочной материи. Во всем Китае не

оказалось такой материи, которая ей была нужна. Вспомнив то,

чему она обучалась у александрийских ткачей, она соткала

прочное полотно. Наконец, чтобы окончить работу, ей

понадобились шесты, но их не оказалось во всем царстве. Тут ей

пригодилось умение делать мачты, приобретенное в Стамбуле, и

она ловко смастерила надежные шесты.

Закончив работу, она стала припоминать, как выглядели

всевозможные шатры, которые она видела в своих скитаниях по

свету, и, наконец, собрала шатер.

Когда это чудо показали императору, он был так восхищен,

что обещал Фатиме исполнить любое ее желание. Она пожелала

остаться в Китае, где вскоре вышла замуж за прекрасного

принца, с которым прожила долгую и счастливую жизнь, оставив

после себя многочисленное потомство.

Таким образом, Фатима поняла, что то, что казалось ей в

свое время тяжелыми испытаниями, неожиданно обратилось в

необходимый опыт, который помог ей достичь конечного счастья.

Эта история хорошо известна из греческого фольклора,

многие произведения которого несут в себе идеи, созвучные

основным идеям дервишей и их легенд. Приводимый вариант

рассказа приписывается шейху Мухаммеду Джамал ад-дину Ансари

из Анатолии. Он основал орден Джамалийа ('Прекрасный').

Умер он в 1750 году.

ВОРОТА В РАЙ

Давным-давно жил-был один добрый человек. Всю свою жизнь

он следовал высоким заповедям, ибо надеялся после смерти

попасть в рай. Он отдавал щедрую милостыню нищим, любил своих

ближних и служил им. Помня, как важно обладать стойким

терпением, он с достоинством переносил самые тяжелые и

неожиданные испытания, жертвуя многим ради других. Время от

времени он совершал путешествия в поисках знания. Его смирение

и образцовое поведение снискали ему славу мудрого человека и

уважаемого гражданина, которая разнеслась от Востока до Запада

и от севера до юга.

Все эти достоинства он в самом деле культивировал в себе

всякий раз, когда вспоминал о них. Но был у него один

недостаток - невнимательность. Это качество не имело над ним

большой власти, и он считал, что по сравнению с его

достоинствами невнимательность - весьма незначительный

недостаток. Так, иногда он оставлял без помощи некоторых

нуждающихся людей, потому что порой не замечал их нужду.

Любовь и служение также временами оказывались забытыми - когда

он бывал поглощен своими личными нуждами или даже желаниями.

Он любил спать и частенько засыпал именно в те моменты,

которые были благоприятны поиску знания или пониманию его и

практике подлинного смирения, или тогда, когда можно было бы

увеличить число добрых дел - такие возможности он просыпал; а

ведь они уже больше не возвращались.

Невнимательность оказывала на его сущностное 'я' не

меньшее влияние, чем его добрые качества.

И вот однажды он умер. Обнаружив себя за пределами этой

жизни, добрый человек направился к райской обители. Пройдя

немного, он решил передохнуть, чтобы проверить свою совесть.

Все тщательно взвесив, он пришел к выводу, что вполне достоин

войти в райские чертоги, и продолжил свой путь.

Подойдя, наконец, к райским воротам, он увидел, что они

закрыты, и в этот момент услышал голос, обращенный к нему:

'Будь внимателен, ибо ворота открываются только раз в сто

лет'. Добрый человек устроился неподалеку ждать, взволнованный

предвкушаемой перспективой. Однако, не будучи занят в этот