Его просьба показалась мне странной, но я повторил все то, о чем не
раз слышал от него самого или членов его отряда о нагвале Себастьяне и
мифологическом маге древности, бросившем вызов смерти, известного всем
им как 'арендатор'.
- Ты знаешь, что 'бросивший вызов смерти' каждое поколение делает
нам дары силы, - сказал дон Хуан, - и именно особая природа этих даров
силы стала тем фактором, который изменил само направление нашей линии.
Он объяснил, что арендатор, будучи магом старой школы, обучился у
своих учителей всем сложностям перемещения своей точки сборки. Так как
тысячи лет странной жизни и осознания - это время, достаточное для
совершенствования чего угодно, - теперь он знает, как достичь и удержать
сотни, если не тысячи, позиций точки сборки. Его дары одновременно
являются как планом для перемещения точки сборки в особые места, так и
руководством по удержанию ее в избранных позициях, достигая таким
образом состояния соответствия.
Это был пик артистичности дона Хуана. Я никогда не видел его более
драматичным. Если бы я не знал его столь хорошо, я бы поклялся, что,
судя по интонациям его голоса, он охвачен глубоким страхом или
беспокойством. Его жесты могли бы создать у меня впечатление, что он
актер, с совершенством изображающий нервозность и озабоченность.
Дон Хуан внимательно посмотрел на меня и, словно делая тайное
признание, сообщил мне, что, к примеру, нагваль Лухан получил от
арендатора в дар не менее пятидесяти позиций. Он ритмически покачивал
головой, как бы молча призывая меня обратить внимание на то, что он
только что сказал. Я молчал.
Пятьдесят позиций! - воскликнул он драматически. - Даже дара в виде
одной или, самое большее, двух позиций точки сборки было бы более чем
достаточно.
Он пожал плечами как бы в замешательстве.
- Мне рассказывали, что арендатор чрезвычайно любил нагваля Лухана,
- продолжал он. Они были связаны такой тесной дружбой, что стали
практически неразделимы. Мне говорили, что нагваль Лухан и арендатор
часто заходили в церковь, особенно во время утренних богослужений.
Прямо здесь, в этом городе? - потрясенно спросил я.
- Именно здесь, - ответил он. - Возможно, более ста лет назад они
садились именно на это место, разве что на другую скамью.
- Нагваль Лухан и арендатор в самом деле гуляли по этой площади? -
снова спросил я, не в силах преодолеть свое изумление.
- Конечно! - воскликнул он. - Я взял тебя с собой сегодня вечером,
потому что стихотворение, которое ты мне читал, натолкнуло меня на
мысль, что пришло время для твоей встречи с арендатором.
Паника охватила меня как степной пожар. Я стал задыхаться.
- Мы обсудили странные достижения древних магов, - продолжал дон
Хуан. - Но всегда тяжело воспринимать объяснения, не имея собственного
знания. Я могу повторять тебе снова и снова до самого судного дня то,
что является абсолютно ясным для меня, но остается недоступным для
твоего понимания или веры, потому что у тебя нет практического знания об
этом.
Он поднялся и оглядел меня с головы до ног.
Пойдем в церковь, - сказал он. - Арендатор любит церковь и ее
окрестности. Я уверен, что сейчас самое время пойти туда.
За время нашего знакомства с доном Хуаном так страшно мне было
всего несколько раз. Я оцепенел. Когда я все-таки встал, все мое тело
дрожало. Живот стянуло в узел. Однако я молча пошел за ним в сторону
церкви; колени дрожали и ноги буквально подгибались на каждом шагу. К
тому времени, когда мы прошли квартал от площади и подошли к сложенным
из известняка ступеням, ведущим в церковь, я был близок к обмороку. Для
поддержки дон Хуан был вынужден обхватить меня за плечи.
- Арендатор здесь, - сказал он так просто, как будто сообщал о
старом друге.
Я посмотрел в том направлении, куда он указал, и увидел группу из
пяти женщин и трех мужчин в дальнем конце галереи. На первый брошенный
мною быстрый и панический взгляд, в тех людях не было ничего необычного.
Я даже не мог сказать, заходили они в церковь или выходили из нее.
Однако я заметил, что они не составляют единой группы. Они оказались там
вместе случайно.
К тому моменту, как мы с доном Хуаном подошли к маленькой двери,
врезанной в массивные деревянные ворота церкви, три женщины вошли