Карлос Кастанеда

Искусство сновидения (Часть 1)

Это был конец нашего обмена мнениями. Он не сказал того, что я

желал услышать, но я не знал, что одно лишь стремление постичь секрет

жизни в тоннеле уже почти означает выбор в пользу жизни там. Но я не

был заинтересован в этом. Я сразу принял решение продолжать свою

практику сновидения безо всяких дальнейших осложнений. Я тут же сказал

об этом дону Хуану.

- Не говори этого, - посоветовал он мне. - Пойми только, что если

ты решишь остаться там, это твое решение будет последним. Ты никогда не

вернешься оттуда.

Сейчас уже невозможно объективно судить о том, что было со мной,

когда я несчетное число раз сновидел тот мир. Я могу сказать, что он

представлялся мне миром настолько реальным, насколько может быть таковым

сновидение. Я также могу сказать, что он казался не менее настоящим, чем

наш привычный обыденный мир. Посещая в сновидении тот мир, я осознал то,

что дон Хуан говорил мне много раз: под влиянием занятий сновидением

реальность сильно видоизменяется. Я столкнулся с двумя возможностями, с

которыми, по словам дона Хуана, встречаются все сновидящие: либо мы

осторожно перестраиваемся, либо мы сразу полностью отбрасываем нашу

систему интерпретации чувственных данных.

По словам дона Хуана, изменение системы интерпретации означает

намерение ее постепенно перестроить. Это значит, что человек

целенаправленно и тщательно расширяет свои возможности. Живя в

соответствии с учением магов, сновидящие освобождают и запасают энергию,

необходимую для прекращения рациональных рассуждений, и тем самым

содействуют предполагаемому изменению. Он объяснил, что если мы делаем

выбор в пользу перенастройки нашей системы интерпретации мира,

окружающая нас реальность становится подвижной и рамки того, что мы

считаем реальным, расширяются, не подвергая нас опасности потерять

ощущение целостности мира. Поэтому сновидение фактически является

дверью в другие аспекты того, чем на самом деле является реальность.

Если же мы выбираем второй путь, путь отбрасывания системы

интерпретации, - масштабы того, что можно воспринимать без возможности

объяснить, невероятно возрастают. Расширение сферы ощущений в этом

случае так велико, что те несколько оставшихся средств интерпретации

неспособны вместить всего разнообразия мира. При этом нас охватывает

чувство потрясающей реальности того, что казалось нереальным, и полной

нереальности того, что всегда казалось реальным, но в действительности

не являлось таковым.

Для меня единственной приемлемой возможностью была реконструкция и

расширение интерпретационной системы. Посещая в сновидении мир

неорганических существ, я столкнулся с нарастающим чувством

естественности этого мира для меня. Это началось с моего умения

обнаруживать лазутчиков, продолжалось, когда я слушал объяснения

эмиссара в сновидении, и закончилось моим путешествием по тоннелям. Я

летал в них, не ощущая практически ничего, но в то же время осознавал

пространство и время, хотя и не в смысле, доступном нашей рациональности

в обычных условиях. Однако особенности тоннелей, связанные с количеством

и качеством деталей в каждом из них, а также существенные различия в

расстоянии между ними и в их параметрах были столь заметны для меня, что,

посещая их, я чувствовал себя проводящим объективные исследования.

Перенастройка моей системы интерпретации больше всего сказалась в

отношении моего знания о мире неорганических существ. В их мире, который

был реален для меня, я чувствовал себя пузырьком энергии. Поэтому я мог

со свистом носиться в тоннелях, как бы летая со скоростью света, или

ползать по их стенам, как насекомое. Когда я летел, голос сообщал мне не

бессистемную, но вполне последовательную информацию о деталях стен, на

которых я останавливал свое внимание. Эти детали представляли собой

изощренные выпуклости, напоминающие шрифт для слепых. Когда же я ползал

по стенкам, я мог видеть те же самые их особенности с большей ясностью и

слышать тот же голос, на этот раз объясняющий мне все более подробно.

Неизбежным последствием этого для меня было развитие у меня чувства

двойственности моего положения. С одной стороны я знал, что сновижу: с

другой - я чувствовал, что совершаю такое же полезное путешествие, как и