Карлос Кастанеда

Сила безмолвия (Часть 1)

Я поднял голову, осмотрелся, и мои волосы встали дыбом. Чуть ли

не в двадцати шагах от меня, немного выше того места, где сидел дон Хуан,

на валуне громоздился гигантский, черный ягуар. Оголив клыки, он

пристально смотрел прямо на меня. Мне показалось, что он готовится

прыгнуть на меня.

- Не двигайся, - приказал мне тихо дон Хуан. - и не смотри ему в

глаза. Уставься ему на нос и не мигай. Твоя жизнь зависит от твоего

взгляда.

Я сделал так, как он сказал. Ягуар и я смотрели друг на друга до тех

пор, пока дон Хуан не объявил ничью, швырнув свою шляпу прямо в голову

ягуара. Ягуар отскочил назад, уклоняясь от шляпы, а дон Хуан издал

громкий, продолжительный и пронзительный свист. Потом он закричал высоким

голосом и хлопнул в ладоши два или три раза. Это прозвучало как

приглушенные выстрелы.

Дон Хуан дал мне знак спуститься с валуна и присоединиться к нему. Мы

оба закричали и хлопали в ладоши до тех пор, пока он не решил, что мы,

наконец, напугали ягуара и он убежал прочь.

Мое тело тряслось, но я не был испуган. Я сказал дон Хуану, что мой

величайший страх был вызван в первый момент не внезапным рычанием кошки и

не ее взглядом, а уверенностью, что ягуар разглядывал меня еще до того,

как я услышал его и поднял голову.

Дон Хуан не сказал о пережитом ни слова. Он был в глубоком раздумий.

Когда я начал расспрашивать его, видел ли он ягуара прежде, чем я, его

повелительный жест заставил меня замолчать. У меня появилось впечатление,

что он немного болен или даже смущен.

После долгого молчания дон Хуан дал мне знак отправляться в путь и

взял инициативу на себя. Мы уходили от скал, петляя в быстром темпе между

кустов.

Примерно через полчаса мы достигли прогалины в чапареле, где и

остановились немного передохнуть. Мы не произнесли ни одного слова, а мне

не терпелось узнать, о чем размышляет дон Хуан.

- Зачем мы шли таким образом? - спросил я. - не лучше ли было и

быстрее добираться сюда по прямой?

- Нет! - настойчиво произнес он. - это бы нам не помогло. Ягуар был

самцом. Он голоден и сейчас преследует нас.

- Тем более нам надо было бежать сюда побыстрее, - настаивал я.

- Не все так просто, - ответил он. - ягуар не обременен рассудком. Он

точно знает, что надо делать, чтобы заполучить нас. И поверь моему слову,

он читает наши мысли.

- Ты хочешь сказать, что ягуар читает наши мысли? - спросил я.

- Это не метафора, - ответил он. - я хотел сказать то, что сказал.

Большие животные, подобные этому, могут читать мысли. Я не говорю о

догадке. Я говорю о том, что они все знают прямо.

- Что же нам тогда делать? - спросил я, действительно

забеспокоившись.

- Мы должны стать менее рациональными и попытаться выиграть битву,

сделав невозможной вероятность того, что ягуар разгадает нас, - ответил

- А если мы будем менее рациональными, как это поможет нам? - спросил

- Рассудок заставляет нас выбирать то, что, по-видимому, звучит в

уме, - сказал он. - например, твой рассудок уже говорит тебе, что ты

должен бежать изо всех сил по прямой линии. Но твой рассудок не может

понять, что нам надо пробежать около шести миль, прежде чем мы окажемся в

безопасности в твоей машине. А ягуар перегонит нас. Он окажется впереди и

будет ждать в подходящем месте момента, чтобы наброситься на нас.

- Более лучшее, но менее рациональное решение - петлять.

- А как ты знаешь, что это лучше, дон Хуан? - спросил я.

- Я знаю это, потому что моя связь с духом чиста, - сказал он. - или

лучше сказать, моя точка сборки находится в позиции безмолвного знания.

Отсюда я смог распознать, что это голодный ягуар, но он не из тех, кто уже

пожирал людей. И он озадачен нашими действиями. Поскольку мы петляли между

кустов, ягуару потребуется усилие, чтобы разгадать нас.

- А был другой выход, кроме петляния? - спросил я.

- Были только рациональные решения, - ответил он. - но у нас нет того

снаряжения, чтобы можно было последовать рациональным решениям. К примеру,

мы могли залезть на высокую скалу, но нам нужно ружье, чтобы сдержать

ягуара.

- Мы должны найти решения ягуара. Эти решения продиктованы безмолвным

знанием. Мы должны сделать так, чтобы безмолвное знание заговорило с нами,

не считаясь с тем, каким бы безрассудным оно не казалось.