Карлос Кастанеда

Сила безмолвия (Часть 1)

с ним с должным

уважением и вниманием. Но что-то в их глазах говорило ему, что за фасадом

очарования скрывается ужасающая холодность и равнодушие, которое он

никогда не сможет постичь.

Ему приходило в голову, что при такой легкости поведения и презрении

к формальностям, эти сильные и красивые женщины должны быть свободными. Но

для него было ясно, что это не так.

Дон Хуану нравилось в одиночестве бродить по имению. Его поражал

огромный особняк и прилегающие к нему земли. Он никогда не видел ничего

подобного. Это был старый колониальный дом с высокой оградой. Внутри были

балкончики с цветочными горшками и внутренние дворики с громадными

фруктовыми деревьями, которые дарили тень, уединение и тишину.

Вокруг двориков на первом этаже располагались огромные комнаты с

просторными коридорами. Выше находились таинственные спальни, куда дон

Хуану не позволяли ступить и ногой.

В течение следующих дней дон Хуана поразил глубокий интерес женщин к

его благополучию. Они буквально все делали для него и ловили каждое его

слово. Никогда прежде люди не были так добры к нему. И все же, никогда

прежде он не чувствовал себя таким одиноким. Он постоянно находился в

обществе красивых, необычных женщин и, тем не менее, он никогда не был так

одинок.

Дон Хуан был уверен, что его чувство одиночества возникало от

неспособности предсказывать поведение женщин или знать их действительные

чувства. Он только знал, что они говорят с ним о самих себе.

Через несколько дней после приезда женщина, которая казалась лидером

остальных, дала ему совершенно новую мужскую одежду и сказала, что

притворяться девушкой ему больше необязательно, поскольку, кем бы ни было

чудовище, его теперь нигде не видно. Она сказала ему, что он может идти,

куда пожелает.

Дон Хуан попросил повидаться с Белисарио, которого не видел со дня

приезда. Женщина сказала, что Белисарио ушел, и уходя сказал, что дон Хуан

может оставаться в доме, сколько захочет - но при условии, если ему будет

грозить опасность.

Дон Хуан заявил, что ему угрожает смертельная опасность. В течение

нескольких дней, находясь в доме, он постоянно видел монстра, который

крался по полям, окружавшим дом. Женщина не поверила ему и сказала без

обиняков, что он жульничает и говорит о чудовище только затем, чтобы они

не прогоняли его. Она сказала ему, что в их доме нет места для

бездельника. Она заявила, что они серьезные люди, которые усердно

работают, и они не могут себе позволить держать у себя лодыря.

Дон Хуан был оскорблен. Он выбежал из дома, но тут же заметил

чудовище, которое скрывалось за декоративными кустами, примыкавшими к

стене. Его гнев мгновенно сменился на испуг.

Он бросился назад к дому и начал умолять женщину, что-бы она

позволила ему остаться. Он обещал работать, как пеон, без платы, только за

то, чтобы оставаться в гасиенде.

Она согласилась при уговоре, что дон Хуан примет два условия, что он

не будет задавать никаких вопросов и все будет делать только так, как ему

прикажут, не требуя никаких объяснений. Она предупредила его, что, если он

нарушит правила, его прибывание в доме будет невозможным.

- Я остался в доме, хотя все внутри меня протестовало против этого, -

продолжал дон Хуан. - мне ужасно не хотелось принимать ее условия, но я

знал, что снаружи меня поджидает монстр. А в доме я был в безопасности. Я

знал, что человек-чудовище всегда натыкается на невидимую линию - границу,

окружавшую дом примерно на расстоянии ста шагов. Внутри этого круга я был

надежно защищен. Как я понимал, в этом доме было что-то, что отпугивало

человека-чудовище, и это что-то интересовало меня больше всего.

Еще я понял, что когда люди из этого дома были рядом со мной, они не

видели чудовища.

После того, как несколько недель в его ситуации не было никаких

перемен, вернулся тот молодой человек, который, как верил дон Хуан, жил в

доме монстра под видом старого Белисарио. Он рассказал дон Хуану, что

только что приехал. Его настоящее имя было Хулиан, и он был владельцем

этой гасиенды.

Дон Хуан, естественно, спросил о его маскировке. Но молодой человек,

глядя ему прямо в глаза и без малейших колебаний, сказал, что понятия не

имеет ни о какой маскировке.

- Как ты можешь, находясь здесь, в моем доме, говорить такую чушь? -