Карлос Кастанеда

Сила безмолвия (Часть 1)

просто хочу пощадить тебя.

Я был пойман на крючок, и настаивал, чтобы он рассказал яснее, что

имеется в виду.

А ты уверен, что тебе захочется слушать правду? - спросил он, зная,

что я не скажу нет, даже если бы жизнь моя зависела от этого.

- Конечно, я хочу слышать все, что ты можешь выложить мне, - резко

ответил я.

Он захохотал над этим, как над забавной шуткой, и чем дольше он

смеялся, тем большим становилось мое раздражение.

- Я не вижу здесь ничего смешного, - сказал я.

- Иногда основную истину нельзя подделать, - сказал он. - основная

истина в таком случае как глыба на дне огромной кучи вещей, эдакий

краеугольный камень. Если мы жестко посмотрим на нижнюю глыбу, нам может

не понравиться результат. Я предпочел бы избежать этого.

Он снова засмеялся. Его глаза, сверкая озорством, казалось,

приглашали меня продолжать затронутую тему. И я вновь заявил, что хочу

знать, о чем он говорит. Мне хотелось казаться спокойным, но настойчивым.

- Хорошо, если ты и вправду этого хочешь, - сказал он со вздохом

человека, которому надоели бесконечными просьбами. - прежде всего, я

должен сказать, что все, что я делаю для тебя - я делаю бесплатно. Ты

ничего мне не должен. И как ты знаешь, я безупречен с тобой. Причем моя

безупречность с тобой не является капиталовложением. Я не ухаживаю за

тобой в надежде, что когда я стану немощным, ты присмотришь за мной. Но я

все же извлекаю некоторую неисчислимую выгоду из нашего общения, и этот

вид вознаграждения безупречно имеет дело с той нижней глыбой, о которой я

упоминал. Но извлеченная мною вещь наверняка или будет для тебя

непонятной, или просто не понравится тебе.

Он остановился и посмотрел на меня с дьявольским блеском в глазах.

- Расскажи мне об этом, дон Хуан! - воскликнул я, разъяренный его

тактикой проволочек.

- Мне бы хотелось, чтобы ты держал в уме то, что я рассказываю тебе

об этом по твоему настоянию, - сказал он, по-прежнему улыбаясь.

Он сказал правду. Я был просто возмущен.

- Если бы ты судил обо мне по моим действиям с тобой, - начал он. -

ты бы признал, что я образец терпения и последовательности. Но ты не

знаешь, что, достигая этого, я борюсь за безупречность, которую раньше

никогда не имел. Для того, чтобы проводить с тобой время, я ежедневно

трансформирую себя, сдерживая себя благодаря ужасно мучительным усилиям.

Дон Хуан был прав. Мне не понравилось то, что он сказал. Я попытался

сохранить свое лицо и саркастически отпарировал удар.

- Не такой уж я плохой, дон Хуан, - сказал я.

Мой голос прозвучал неожиданно неестественно.

- Да нет же, ты плохой, - сказал он довольно серьезно. - ты мелочный,

расточительный, упрямый, насильственный, раздражительный и самодовольный.

Ты угрюмый, тяжелый и неблагодарный. Твоя способность к

самоиндульгированию неистощима. И что хуже всего, у тебя есть возвышенная

идея о себе самом, которая, кстати, ничем не подкреплена.

- И если говорить честно, одно твое присутствие вызывает во мне

чувство, чем-то похожее на тошноту.

Я хотел рассердиться. Я хотел протестовать и выразить недовольство,

что он не прав, говоря так обо мне, но не мог произнести ни одного слова.

Я был уничтожен. Я оцепенел.

Мой вид, после того, как я выслушал нужную истину, был таким, что дон

Хуана буквально ломало в приступах смеха, и я даже боялся, как бы он не

задохнулся.

- Я же говорил, что тебе это не понравится, или ты вообще ничего не

поймешь, - сказал он. - доводы воина очень просты, но радикально его

ухищрение. Воин считает редчайшей возможностью реализацию подлинного шанса

быть безупречным, несмотря на свои базовые чувства. Ты даешь мне этот

уникальный шанс.

Акт отдавания, свободно и безупречно, омолаживает меня и возобновляет

мое удивление. То, что я извлекаю из нашего общения, имеет неоценимое

значение для меня. Я просто у тебя в долгу.

Когда он посмотрел на меня, его глаза блестели, но уже без озорства.

Дон Хуан начал объяснять то, что он делал.

- Я нагваль, и передвигаю твою точку сборки блеском своих глаз, -

сказал он сухо. - глаза нагваля могут делать это. И это нетрудно. В конце

концов, глаза всех живых существ могут передвигать точку сборки кого-либо

еще, особенно если их глаза сфокусированы на 'намерении'. В нормальных