Карлос Кастанеда

Сила безмолвия (Часть 1)

о чем-то, чего

я не мог описать. Когда я был один или в обществе других людей, я никогда

не имел этого чувства. Дон Хуан объяснял, что я чувствовал и

интерпретировал как тоску то, что на самом деле было внезапным движением

моей точки сборки.

Когда дон Хуан заговорил, звук его голоса встряхнул меня, и я сел.

- Ты должен вспомнить тот миг, когда твои глаза заблестели в первый

раз, - потому что в тот миг твоя точка сборки достигла места отсутствия

жалости. Вспомни, как безжалостность овладела тобой. Безжалостность

заставляет блестеть глаза магов, и этот блеск выманивает 'намерение'.

Каждое положение, достигнутое точкой сборки, выражается особым блеском в

глазах мага. А так как глаза мага обладают своей особой памятью, они могут

вызвать воспоминание любого положения через особый блеск, причастный к

этому положению.

Он объяснил, что маги уделяют блеску своих глаз и своему взгляду

огромное внимание, поскольку глаза напрямую соединены с 'намерением'. Как

бы это ни звучало, но истина в том, что глаза только поверхностно связаны

с миром повседневной жизни. На более глубоком уровне они соединены с

абстрактным. Я не представлял, как мои глаза могут снабдить меня таким

видом информации, и спросил об этом. Ответом дон Хуана было то, что

возможности человека так велики и таинственны, что маги, вместо того,

чтобы думать о них, предпочитают исследовать их, надеясь когда-нибудь

понять хоть что-то.

Я спросил его, влияет ли 'намерение' на глаза обычного человека.

- Конечно! - воскликнул он. - ты все знаешь. Но знаешь на таком

глубоком уровне, что это безмолвное знание. У тебя нет достаточной

энергии, чтобы объяснить это даже самому себе.

- Обычный человек знает о своих глазах то же самое, но у него энергии

еще меньше, чем у тебя. Единственным превосходством магов над обычными

людьми является то, что они сберегли свою энергию, а это означает более

точное и чистое звено, связующее с намерением. Естественно, это означает и

то, что они могут вспоминать по своей воле, используя блеск своих глаз для

передвижения их точки сборки.

Дон Хуан остановил рассказ и уставился на меня пристальным взглядом.

Я отчетливо почувствовал, как его глаза подводили, толкали и подтягивали

что-то неопределенное во мне. Я не мог уйти из под его взгляда. Его

концентрация была так сильна, что фактически вызывала во мне физическое

ощущение. Я чувствовал себя так, словно находился в печи. И совершенно

внезапно я заглянул внутрь. Это было ощущение, очень похожее на бытие в

рассеянных мечтаниях, но с необычным сопровождающим ощущением сильного

осознания себя и отсутствия мыслей. Будучи в высшей мере сознательным, я

заглянул внутрь, в ничто.

Огромными усилиями я вытянул себя оттуда.

- Что ты со мной делаешь, дон Хуан?

- Иногда ты совершенно невыносим, - сказал он. - твоя

расточительность может взбесить кого угодно. Твоя точка сборки находилась

в наиболее выгодном месте для того, чтобы вспомнить все, что тебе бы

захотелось, а что сделал ты? Ты позволил всему уйти, а потом спрашиваешь,

что я с тобой делаю.

Он помолчал некоторое время, а потом улыбнулся, когда я вновь сел

рядом с ним.

- Но быть несносным - это, воистину, твой величайший плюс, - добавил

он. - так что же я жалуюсь?

Мы громко рассмеялись. Это была просто шутка.

Годами ранее меня очень трогало и смущало огромное участие ко мне дон

Хуана. Я не мог себе представить, почему он был так добр ко мне. По его

жизни было вполне очевидно, что во мне потребности никакой не было. Он

ничего от меня не ожидал. Но я был обучен через болезненный опыт жизни,

что никто не бывает беспристрастным, и тем не менее, не мог предвидеть

того, что вознаграждение дон Хуана может сделать меня ужасно

встревоженным.

Однажды я спросил дон Хуана в упор, довольно циничным тоном, что ему

дает наше общение. Я сказал, что не могу догадаться об этом.

- Ты ничего не поймешь, - ответил он.

Его ответ разозлил меня. Я воинственно высказал ему, что глупцом себя

не считаю, и что он мог бы по крайней мере попробовать объяснить мне это.

- Отлично, но я должен сказать, что, хотя ты и можешь это понять,

ответ тебе определенно не понравится, - сказал он с той улыбкой, которая