Карлос Кастанеда

Сила безмолвия (Часть 1)

нем.

Я сказал, что не согласен с его точкой зрения, поскольку не могу

принять, что здесь есть только пересечение порога.

Дон Хуан посмотрел в сторону неба с унынием и покачал головой в

шутливом жесте отчаяния. Я продолжал излагать свои аргументы, не для того,

чтобы поспорить с ним, а чтобы прояснить кое-что в своем уме. И все же я

быстро терял свой импульс. Внезапно ко мне пришло чувство, что я скольжу

по тоннелю.

- Маги говорят, что четвертое абстрактное ядро имеет место, когда дух

перерезает наши цепи самоотражения, - сказал он. - отсечение наших цепей

изумительно, но и очень нежелательно, так как никто не хочет быть

свободным.

Ощущение скольжения через тоннель продолжалось довольно долго, а

затем все стало ясным для меня. И я засмеялся. Странное понимание,

запертое внутри меня, взорвалось смехом.

Казалось, дон Хуан читает мои мысли, как книгу.

- Это странное чувство - понимание того, что все, о чем мы думаем,

все, о чем мы говорим, зависит от положения точки сборки, - заметил он.

И это было именно то, о чем я размышлял и над чем смеялся.

- Я знаю, что в этот момент твоя точка сборки переместилась, -

продолжал он, - и ты понял секрет наших цепей. Они держат нас под стражей.

Но удерживая нас приколотыми к нашему удобному месту самоотражения, они

защищают нас от натиска неизвестного.

У меня был один из тех удивительных моментов, в течение которых все

знание о мире магов было кристально чистым. Я понимал все.

- Как только наши цепи порваны, - продолжал дон Хуан, - мы больше не

связаны с делами повседневного мира. Мы по-прежнему остаемся в

повседневном мире, но не принадлежим здесь ничему и никому. Чтобы

принадлежать, мы должны были разделять дела людей, и здесь без цепей не

обойтись.

Дон Хуан сказал, что нагваль Элиас как-то объяснил ему отличительную

черту обычных людей, которая является тем, что мы отделяем метафорическим

кинжалом - делами нашего самоотражения. Этим кинжалом мы режем самих себя

и истекаем кровью, а работа наших цепей самоотражения дает нам чувство,

что мы отделили от себя нечто замечательное и удивительное, что кровоточит

вместе с нами - нашу человеческую природу. Но если мы изучим ее, то

увидим, что истекаем кровью мы одни, что мы не отделяем ничего, и все, чем

мы занимались прежде, являлось игрой с нашим податливым, нереальным и

искусственным отражением.

- Маги больше не принадлежат миру повседневных дел, - продолжал дон

Хуан, - поскольку они больше не терзаются своим самоотражением.

Потом дон Хуан начал рассказ о своем бенефакторе и нашествии духа. Он

сказал, что история началась прямо после того, как дух постучал в дверь

молодого актера.

Я перебил дон Хуана и спросил его, почему он постоянно использует

термины 'молодой человек' и 'молодой актер', подразумевая нагваля Хулиана.

- В течение этой истории он не был нагвалем, - ответил дон Хуан. - он

был молодым актером. В этой истории я не могу называть его просто Хулиан,

поскольку для меня он всегда будет нагвалем Хулианом. Как знак уважения к

его периоду безупречности к имени нагваля прибавляется 'нагваль'.

Дон Хуан продолжил свой рассказ. Он сказал, что нагваль Элиас

остановил смерть молодого актера, переводя его в состояние повышенного

сознания, и провел несколько часов в напряженной борьбе, пока актер не

пришел в сознание. Нагваль Элиас не упоминал своего имени, но представился

как профессиональный целитель, который наткнулся на трагическую сцену, где

умирали два человека. Он указал на молодую женщину, талию, растянувшуюся

на земле. Юноша с удивлением увидел, что она лежит рядом с ним без

сознания. Он помнил, что видел, как она уходила, он был ошеломлен, услышав

от старого целителя, что, вероятно, бог покарал Талию за ее грехи, поразив

ее молнией и лишив ее рассудка.

- Но откуда здесь взяться молнии, если даже не было дождя? - спросил

молодой актер едва слышным голосом. На него явно произвело впечатление,

когда старый индеец ответил, что пути господни неисповедимы.

Я вновь перебил дон Хуана. Мне не терпелось узнать, действительно ли

молодая женщина лишилась своего рассудка. Он напомнил мне, что нагваль

Элиас нанес сокрушительный удар по ее точке сборки. Он сказал, что она не

теряла рассудка, но в результате удара то входила, то выскакивала из