Карлос Кастанеда

Сила безмолвия (Часть 1)

принимать такую личность серьезно, и превыше всего нет такого

перспективного ученика, который бы мог добровольно выполнить задачу магии.

Потом дон Хуан говорил о том, что дал мне различные версии того, что

представляет собой задача магии. Он сказал, что с его стороны не будет

нахальством раскрыть то, что с точки зрения духа задача заключается в

очищении звена, связующего нас с ним. Доктрина намерения выставляется

перед нами, потом прояснение, в котором мы найдем не так уж много

процедур, очищает наше связующее звено, поскольку приходит безмолвное

знание которое создает очистительный процесс. Без этого безмолвного знания

процесс не срабатывает, и все мы будем иметь лишь неопределенное чувство

потребности чего-то.

Он объяснил, что события, вызванные магами как результат безмолвного

знания, так просты и в то же время так абстрактны, что маги долгое время

решали говорить о них только в символических терминах. Примеры

тому - манифестации и стук духа.

Дон Хуан сказал, что к примеру описание происходящего в течении

первоначальной встречи нагваля с возможным учеником, с точки зрения магов

будет абсолютно невразумительно. Бессмысленно объяснять, что нагваль

благодаря своему жизненному опыту, фокусирует нечто такое, что мы не можем

себе вообразить, свое второе внимание, повышенное сознание, полученное через

обучение магии - на своей невидимой связи с неким неопределенным

абстрактным. Делая это, он выделяет и очищает невидимую связь кого-то с

неопределенным абстрактным.

Каждый из нас, заметил он, ограждает себя от безмолвного знания

естественными барьерами специфичными для каждой индивидуальности, наиболее

неприступным из моих барьеров была попытка замаскировать свое

самодовольство под независимость.

Возражая, я попросил его дать мне конкретный пример. Я напомнил ему,

как он однажды предупреждал меня, что излюбленной уловкой в дискуссии

является выдвижение критики, которую нельзя подкрепить конкретными

примерами.

Дон Хуан посмотрел на меня и радостно улыбнулся.

- В прошлом я давал тебе растения силы, - сказал он. - сначала ты

подошел к крайности, убеждая себя, что пережитое тобой - галлюцинации. Потом

тебе захотелось сделать их особыми галлюцинациями. Я помню, какой смешной

была твоя настоятельность называть их дидактическими галлюцинаторными

переживаниями.

Он сказал, что моя потребность в доказательстве своей иллюзорной

независимости ставила меня в позицию, где я не мог принять ничего из того

о чем он говорил со мной как о происходящем, хотя сам безмолвно знал об

этом. Я знал, что он применяет растения силы, каким бы ограниченным

инструментом они ни были, для того, чтобы я смог войти в частичные или

временные состояния сознания, сдвинув точку сборки с ее привычного места.

- Ты использовал свой барьер независимости для того, чтобы преодолеть

это препятствие, - продолжал он. - тот же самый барьер продолжает

действовать и сегодня, так как ты сохранил это чувство неопределенной

муки, возможно не такой сильной. И вот теперь стоит вопрос, как тебе нужно

распорядиться с полученными выводами так, чтобы текущие переживания

совпали с твоей схемой самодовольства?

Я признался, что единственный способ, которым мне удавалось сохранить

свою независимость, состояла в том, что я не думал о моих переживаниях

вообще.

От души расхохотавшись, дон Хуан едва не упал со своего плетеного

кресла. Он встал и прошелся, восстанавливая дыхание. Затем вновь сел и

собрался, откинувшись назад и скрестив ноги.

Дон Хуан сказал, что мы, будучи обычными людьми, не знаем или

когда-то не знали о наличии чего-то реального и функционального-звена,

связующего нас с намерением-которое дает нам наследственную озабоченность

судьбой. Он утверждал, что в течении наших активных жизней мы никогда не

имеем шанса выйти за уровень сплошной озабоченности, поскольку с

незапамятных времен пауза между нашими повседневными делами бросает нас в

сонливость. И лишь когда наши жизни почти оканчиваются, наша врожденная

озабоченность судьбой начинает принимать другой характер. Она вынуждает

нас всматриваться сквозь туман повседневных дел. К сожалению такое

пробуждение всегда идет рука об руку с потерей энергии, вызванной