Карлос Кастанеда

Внутренний огонь (Часть 2)

так громко, что звук его перекатывался по окружающим

холмам.

Те люди сразу остановились и оказались, как будто, в замешательстве.

Я мог различить, как покачивались вверх и вниз формы их голов, как будто

они разговаривали между собой, обсуждая ситуацию. Затем один из них

прыгнул на скалу.

- Берегись! Это один из видящих! - воскликнул Хенаро.

- Что мы собираемся делать? - закричал я.

- Мы можем начать опять петь, - ответил дон Хуан, как само собой

разумеющееся.

Тогда мой страх достиг своего предела. Я начал подпрыгивать и реветь,

как зверь. Тот человек спрыгнул на землю.

- Не обращай больше внимания на этих клоунов, - сказал дон Хуан. -

давай поговорим как обычно.

Он сказал, что мы пришли сюда для моего просвещения, а я провалился

так несносно. Мне следует реорганизовать себя. Первое, что надо сделать,

это понять, что моя точка сборки сдвинулась и теперь затемнила свет

эманаций, а перевести чувства из моего обычного сознания в мир, который я

сейчас собрал, это действительно пародия, так как такой страх доминирует

только среди эманаций повседневной жизни.

Я сказал ему, что, если моя точка сборки сдвинулась так, как он

сказал, то у меня для него есть еще новость: мой страх бесконечно более

велик и разрушителен, чем тот, какой я испытывал когда-либо в своей жизни.

- Ты ошибаешься, - сказал он. - твое первое внимание в замешательстве

и не хочет уступить контроля - вот и все. У меня такое чувство, что ты

можешь подойти прямо к этим существам лицом к лицу и они не сделают тебе

ничего.

Но я настаивал, что, безусловно, не в таком состоянии, чтобы

пробовать такие нелепые вещи, как эта.

Он засмеялся мне в лицо и сказал, что рано или поздно, но я вылечусь

от своего безумия, и что взять на себя инициативу и встретиться с этой

четверкой видящих бесконечно менее нелепо, чем полагать, что я вообще

вижу. Он сказал, что для него безумием было бы столкнуться с людьми,

которые были погребены две тысячи лет назад, и не подумать о том, что это

верх нелепости.

Я ясно слышал все, что он говорил, но в действительности не обращал

на него никакого внимания. Я был устрашен людьми, окружавшими скалу. Они,

казалось, готовились прыгнуть на нас, особенно на меня. Они фиксировались

на мне. Моя правая рука начала подергиваться, как если бы у меня был

мышечный припадок. Затем я осознал, что освещенность неба изменилась: до

этого я не замечал, что уже рассвет. Тут произошла странная вещь:

неуправляемый порыв заставил меня подняться и побежать к этой группе

людей.

У меня в это время было два совершенно разных чувства относительно

одного и того же события. Меньшим был просто ужас. Другое, большее -

полное безразличие: я больше ни о чем не беспокоился.

Когда я поравнялся с этой группой, я осознал, что дон Хуан был прав:

это не реальные люди. Только четверо из них имели какое-то сходство с

человеком, но они тоже не были людьми: это были странные существа с

огромными желтоватыми глазами. Другие были просто формами, которые

управлялись четверкой, напоминавшей людей.

Я почувствовал чрезвычайное огорчение за этих существ с желтоватыми

глазами. Я попытался коснуться их, но не мог их найти. Какого-то рода

ветер унес их.

Я поискал дона Хуана и Хенаро. Их не было. Опять стало предельно

темно. Я выкрикивал снова и снова их имена. Несколько минут я барахтался в

темноте. Дон Хуан подошел ко мне и испугал меня. Хенаро не было видно.

- Пойдем домой, - сказал он. - нам еще далеко идти.

Дон Хуан отметил то, как хорошо я выполнил задание на месте

погребения древних видящих, особенно в последней части нашего столкновения

с ними. Он сказал, что сдвиг точки сборки сопровождался изменением

освещенности: в дневное время свет становился мрачным, а ночью темнота

замещалась сумерками. Он добавил, что два сдвига я выполнил сам с помощью

лишь одного животного страха. Единственное, что он считал недостойным -

это мое потакание своему страху, особенно после того, как я осознал, что

воину нечего бояться.

- Откуда ты знаешь, что я осознал это? - спросил я.

- Потому что ты освободился: когда исчезает страх, все, связывающее

нас, исчезает, - сказал он. - олли уцепился за твою ногу, так как был

привлечен твоим животным ужасом.