Карлос Кастанеда

Внутренний огонь (Часть 2)

позиции, что приводит к необратимой

потере сродства с силой, которая делает нас человеческими личностями.

Затем он попросил меня описать все детали того, что я помню об

огненных шарах. Я сказал ему, что видел их так кратко, что не уверен,

смогу ли описать их подробно.

Он отметил, что видеть - это другой способ выразить словами сдвиг

точки сборки и что если я сдвину ее чуть-чуть левее, то у меня появится

новая картина огненных шаров, которую я смогу интерпретировать, как

воспоминание о них.

Я попытался получить ясную картину, но не смог, поэтому описал то,

что помнил.

Он объяснил, что эти огненные шары вещь чрезвычайной важности для

человека, поскольку они являются выражением силы, пронизывающей все детали

жизни и смерти - чего-то, что новые видящие называют накатом.

Я спросил его, что он подразумевает под 'всеми деталями жизни и

смерти'.

- Накатывающая сила - это средство, с помощью которого орел раздает

на хранение жизнь и сознание, - ответил он. - но это также, лучше сказать,

сила, собирающая жатву: она заставляет умирать все живые существа. То, что

ты видел сегодня, древние видящие называли накатом.

Он сказал, что видящие описывают ее в виде вечной линии разноцветных

колец, или огненных шаров, которые непрестанно накатываются на

человеческие существа. Светящиеся органические существа встречают

накатывающую силу непосредственно, до того дня, когда эта сила оказывается

слишком большой для них, и тогда они разрушаются. Древние видящие были

загипнотизированы видением того, как накат откатывает их затем к клюву

орла, чтобы быть поглощенными. Вот почему они назвали это накатом.

- Ты сказал, что это гипнотическое видение. Видел ли ты сам, как

накат раскатывает человека? - спросил я.

- Конечно, я видел это, - ответил он и после паузы добавил: - ты и я

видели это совсем недавно в городе мехико.

Его утверждение было таким несуразным, что я счел себя вынужденным

сказать ему, что на этот раз он ошибается. Он засмеялся и напомнил мне,

что в том случае, когда мы оба сидели на скамейке в парке Аламеда в городе

Мехико, мы оба были свидетелями смерти человека. Он сказал, что это

событие записано у меня как в повседневной памяти, так и в левосторонних

эманациях.

Пока дон Хуан говорил со мной, ы меня было чувство какого-то легкого

прояснения внутри, и я смог визуализировать с невыразимой ясностью всю ту

сцену в парке. Человек лежал на траве, а трое полицейских стояли около

него, чтобы удерживать на расстоянии зевак. Я четко помнил, как дон Хуан

ударил меня по спине, чтобы изменить уровень сознания, а затем я 'видел'.

Мое видение было несовершенным: я не смог стряхнуть видимость мира

повседневной жизни. То, чем я кончил, было составлено из волокон

великолепнейших оттенков, наложенных на дома и дорожное движение. Эти

волокна были, в действительности, цветными линиями света, приходившими

сверху. Они обладали внутренней жизнью: они сияли и лучились от энергии.

Когда я взглянул на умирающего, я увидел то, о чем говорил дон Хуан:

нечто, что сначала казалось огненными кругами, или радужными

перекати-поле, катилось повсюду, куда я направлял свой взор. Эти круги

накатывались на людей, на дона Хуана, на меня. Я чувствовал их своим

животом, и мне стало плохо.

Дон Хуан велел мне сфокусироваться на умирающем. Я увидел его в

какой-то момент скручивающимся так же, как скручиваются некоторые

насекомые, когда к ним прикасаются. Раскаленные круги отталкивали его, как

если бы они хотели отбросить его со своего величественного неизменного

пути.

Мне не понравилось это зрелище, хотя огненные круги не испугали меня

- в них не было ничего ужасного или зловещего, и я не чувствовал себя

мрачным или подавленным. Круги просто вызывали у меня тошноту: я

чувствовал их в своей подложечной ямке. В тот день я почувствовал

внезапное и сильное изменение.

Воспоминание о них опять вызвало общее чувство неуютности, которое я

пережил тогда. Когда меня затошнило, дон Хуан смеялся, пока не выдохся.

- Ты так все преувеличиваешь, - сказал он. - накатывающая сила не так

уж плоха. В действительности она прекрасна. Новые видящие рекомендуют,

чтобы мы открылись ей. Древние тоже открывались ей, но по причинам и для