Карлос Кастанеда

Дар орла (Часть 2)

чтобы тот оформил удостоверение об утрате документов.

Через 3 месяца таких хождений дон Хуан решил, что пришло время

извлечь документы на свет. К этому времени она уже привыкла к нему и

чуть ли не ждала его появления каждый день. Он пришел в последний раз,

чтобы выразить свою благодарность и попрощаться. Он сказал, что был бы

рад преподнести ей подарок, чтобы выразить свою признательность, но у

него нет денег даже на еду. Она была тронута его прямотой и пригласила

его к ленчу. Пока они ели, он говорил, что подарок не обязательно

должен быть предметом, который покупают; это может быть нечто такое,

что дают только глазам получателя, - нечто, о чем скорее можно помнить,

чем владеть этим. Она была заинтригована его словами.

Он напомнил ей, что она выразила сочувствие к индейцам и их

нищенскому существованию. Он спросил ее, не хочет ли она взглянуть на

индейцев в другом свете - не как на нищих, а как на артистов. Он

сказал ей, что знаком с одним стариком, который является последним в

династии танцоров силы. Он заверил ее, что этот человек станцует для

нее по его просьбе и, более того, пообещал ей, что она никогда в жизни

не видела ничего подобного и не увидит вновь. Этот танец - нечто

такое, чему свидетелями бывают лишь индейцы.

- 122 -

Ей такая идея понравилась. Она посадила его в свою машину после

работы и они поехали к холмам, где, по словам дона Хуана, жил тот

индеец. Он направил ее к своему дому; он попросил ее остановить машину

в отдалении и остаток пути они пошли пешком.

Прежде чем они достигли дома, он остановился и начертил на мягкой

песчаной дорожке носком ноги линию. Он сказал ей, что эта линия граница

и стал уговаривать ее перейти ее. Сама женщина-нагваль рассказывала

мне, что вплоть до этого момента она была очень заинтересована

возможностью посмотреть на настоящего индейского танцора, но когда

старый индеец начертил на земле линию и назвал ее границей, она стала

колебаться. Затем она уже действительно встревожилась, когда он сказал

ей, что эта граница для нее одной и что однажды переступив через нее,

теряешь всякую возможность вернуться.

Индеец явно видел ее напряженность и попытался успокоить ее. Он

вежливо погладил ее по руке, заверив, что с ней не случится ничего

плохого, пока он рядом. Границу можно считать, сказал он, как бы

символической платой танцору, потому что он не хочет денег. Ритуал

заменил деньги и требовал, чтобы она по своему желанию переступила

границу. Старый индеец весело переступил линию и сказал ей, что для

него это просто индейская чепуха, но что танцору, наблюдавшему за нами

из дома, следует польстить, если она хочет увидеть его танец.

Она говорила, что внезапно ощутила такой испуг, что не могла

двинуться с места, чтобы переступить линию. Старый индеец сделал

попытку убедить ее, говоря, что переступание через эту границу

благотворно сказывается на теле: переступая ее, он не только чувствует

себя моложе, но и действительно делается моложе, - такую силу имеет эта

граница.

Чтобы продемонстрировать это, он перешел обратно - и немедленно

его плечи опустились, углы рта упали, глаза потеряли свой блеск.

Женщина-нагваль не могла отрицать тех различий, которые производил

переход линии. Дон Хуан перешел линию в третий раз. Он глубоко дышал,

расправляя грудь, его движения стали смелыми и четкими.

Женщина-нагваль сказала, что тут ей пришла в голову мысль, не

стоят ли за всем этим какие-либо сексуальные намерения. Ее машина

осталась слишком далеко позади, чтобы броситься бежать к ней.

Единственное, что она могла сделать, так это убеждать саму себя, что

глупо так бояться старика-индейца. Тогда старик еще раз воззвал к ее

разуму и ее чувству юмора. Заговорщицким тоном, как бы с неохотой

открывая ей секрет, он сказал ей, что просто притворился молодым, чтобы

сделать приятное танцору, и что если она не поможет ему, перейдя линию,

он может в любую минуту свалиться без сил от того перенапряжения,

которое от него потребовалось, чтобы ходить, не сгорбившись.

Он прошел туда и обратно через линию, чтобы показать ей, каких

неимоверных усилий требует от него такая пантомима.

Женщина-нагваль говорила, что в его умоляющих глазах отражалась