Карлос Кастанеда

Дар орла (Часть 1)

и Сильвио Мануэля. Я остался один с

тремя женщинами. Забеспокоившись, я спросил у Марты, не знает ли она,

куда ушел дон Хуан. Как раз в этот момент кто-то схватил кожу на моих

запястьях; я взвыл от боли. Я знал, что это был Сильвио Мануэль. Он

поднял меня так, будто я вообще ничего не весил, и стряхнул с меня

туфли. Затем он поставил меня в низкий бак с ледяной водой и опустился

к моим коленям. Я оставался в баке долгое время, пока все они

пристально меня изучали. Затем Сильвио Мануэль опять поднял меня и

поставил рядом с моими туфлями, которые кто-то аккуратно установил

рядом с баком. Дон Хуан опять вышел из ниоткуда и вручил мне мою

одежду. Он прошептал, что мне следует одеться и оставаться еще

некоторое время, чтобы быть вежливым. Марта подала мне полотенце

вытереться. Я оглянулся, ища остальных двух женщин и Сильвио Мануэля,

но их нигде не было видно. Марта, дон Хуан и я оставались в темноте,

разговаривая долгое время. Она, видимо, говорила в основном дону

Хуану, но мне казалось, что именно я был ее действительным слушателем.

Я ждал, что дон Хуан подаст знак, когда уходить, но он, казалось,

наслаждался оживленным разговором Марты. Она рассказала ему, что Зойла

и Зулейка в этот день были в высшей точке своего безумия. Затем она

добавила для меня, что почти все время они бывают совершенно разумны.

Как бы открывая секрет, Марта рассказала нам, что причиной того, что

волосы Зойлы были в таком растрепанном виде, было то, что по крайней

мере треть их была волосами Зулейки. Случилось так, что обе они

прониклись вдруг друг к другу исключительными дружескими чувствами и

помогали друг другу делать прическу. Зулейка укладывала волосы Зойлы

так же, как она уже делала сотни раз, но находясь теперь вне контроля,

она вплела волосы Зойлы в свои, Марта сказала, что когда они поднялись,

то тут же повалились наземь. Она бросилась им на помощь, но пока она

успела войти в комнату, Зулейка одержала верх и, будучи более

рассудительной, чем Зойла в этот день, решила отрезать ту часть волос

Зойлы, которая была сплетена с ее волосами. В путанице волос она

ошиблась и вместо Зойлиных обрезала свои. Дон Хуан смеялся так, будто

это было забавнейшей вещью в мире. Я слышал мягкий кашель, подобный

смеху, из темноты в дальнем конце двора. Марта добавила, что ей

придется импровизировать шиньон до тех пор, пока у Зулейки отрастут

волосы. Я смеялся вместе с доном Хуаном. Мне нравилась Марта. Две

другие женщины были мне отвратительны. Они вызывали у меня чувство

тошноты. Марта, с другой стороны, казалось, была проводником спокойной

и молчаливой целенаправленности. Я не мог видеть черты ее лица, но

воображал ее очень красивой. Звук ее голоса увлекал. Очень вежливо

она осведомилась у дона Хуана, не хочу ли я поесть что-нибудь. Я

ответил, что не чувствую себя удобно в присутствии Зулейки и Зойлы и у

меня может разболеться живот. Марта заверила меня, что обе женщины ушли

и, взяв меня за руку, провела через абсолютно темный зал в неожиданно

хорошо освещенную кухню. Контраст оказался слишком сильным для моих

глаз. Я остановился в дверях, пытаясь привыкнуть к свету. Кухня имела

- 110 -

очень высокий потолок, была вполне современной и удобной. Мы уселись.

Марта была молодой и очень сильной. У нее была полная чувственная

фигура, круглое лицо, небольшие нос и рот. Ее иссиня-черные волосы

были заплетены в косу и уложены вокруг головы. Я подумал, что ей,

наверно, так же любопытно было посмотреть на меня, как мне на нее. Мы

сидели, ели и разговаривали очень долго. Я был очарован ею. Она была

необразованной женщиной, но своим разговором очаровывала меня. Она

развлекала нас подробными отчетами о тех необычайных поступках, которые

совершали Зойла и Зулейка, когда были сумасшедшими. Когда мы отъехали,

дон Хуан выразил свое восхищение Мартой. Он сказал, что она, пожалуй,

наилучший пример из всего, что он знает, как целеустремленность может

влиять на человеческое существо. Без опыта и без всякой подготовки,

благодаря лишь несгибаемому намерению, Марта успешно справлялась с

самой трудной из всех вообразимых задач, взяв на себя заботу о Зулейке,

Зойле и Сильвио Мануэле. Я спросил дон Хуана, почему Сильвио Мануэль не