Карлос Кастанеда

Дар орла (Часть 1)

часть тела. Когда я это сделал,

мне не понадобилось нагибаться, чтобы коснуться земли, - во мне было

что-то вроде щупальца, которым я мог чувствовать, однако, я не мог

разобрать, что именно я чувствую. Не было каких-либо ощутимых качеств,

на которых можно было бы основывать различия. Земля, которой я

коснулся, казалась почвой, черноземом, но не наощупь, а по зрительному

восприятию. Тут я погрузился в интеллектуальную дилемму.

Почему сновидение кажется продуктом моих зрительных способностей?

Может быть, потому, что зрение доминирует у нас в повседневной жизни?

Вопросы были бессмысленны, я не был в том состоянии, когда мог бы

отвечать на них, и все, к чему мои размышления привели, - поколебали

мое второе внимание.

Горда выбила меня из моих рассуждений, хорошенько боднув. Я ощутил

как бы удар. Дрожь пробежала по всему моему телу. Она показала вперед.

Как обычно, саблезубый тигр лежал на каменном выступе, на котором я его

всегда видел. Мы приблизились, пока не оказались в каких-то двух

метрах от камня, так что нам приходилось поднимать головы, чтобы

смотреть на тигра. Мы остановились. Он поднялся. Его размеры были

поразительны, особенно ширина. Я знал, что Горда хочет пройти со мной

вокруг тигра на другую сторону холма. Я хотел ей сказать, что это может

быть опасно, но не мог придумать, как передать ей это. Тигр казался

сердитым, возбужденным. Он присел на задние ноги, как бы готовясь

прыгнуть на нас. Я испугался.

Горда повернулась ко мне, улыбаясь. Я понял, что она говорит,

чтобы я не поддавался панике, потому, что тигр был только картиной,

подобной привидению. Движением головы она подталкивала меня идти

вперед, однако на неизмеримо более глубоком уровне я знал, что тигр

является сущностью, возможно, не в таком фактическом смысле, как в

нашем повседневном мире, но тем не менее реальной, а поскольку мы с

Гордой были в сновидении, то потеряли нашу собственную реальность - от

мира. В этот момент мы с тигром были на равных: наше существование тоже

было призрачным.

Мы сделали еще один шаг из-за неуклонных наставлений Горды. Тигр

прыгнул с камня. Я видел, как в воздухе метнулось его огромное тело,

направляясь прямо на меня. Я потерял ощущение, что я в сновидении, -

для меня тигр был реальным, а сам я через мгновение должен был быть

разорван. Какой каскад огней, картин и самых интенсивных спектральных

цветов, какие только я либо видел, замелькал вокруг меня! Я проснулся в

своем кабинете.

После того, как мы добились большого искусства в наших

сновидениях, у меня появилась уверенность, что мы ухитрились сохранить

свою отрешенность и более никуда не торопились. Нас заставили

- 88 -

действовать не результаты наших усилий, это скорее было какое-то

всеохватывающее побуждение, которое давало нам толчок действовать

неуязвимо и без мысли о награде. Наши последующие сеансы были такими

же, как и первый, кроме быстроты и легкости, с которыми мы теперь

входили во второе состояние сновидения - динамическое бодрствование.

Наше мастерство в совместном сновидении было таким, что мы с

успехом повторяли его каждую ночь. Без всякого подобного намерения с

нашей стороны наше совместное сновидение сфокусировалось наугад на трех

областях: песчаные дюны, место обитания саблезубого тигра и, самое

важное, - на забытых прошлых событиях.

Когда перед нами появлялись сцены, имевшие отношение к забытым

событиям, в которых я и Горда играли важную роль, она без всякого труда

сцепляла свою руку с моей. Это действие давало мне обоснованное

чувство безопасности. Горда объяснила, что этот акт необходим для того,

чтобы рассеять абсолютное одиночество, которое вызывает второе

внимание. Она сказала, что смыкание рук вызывает чувство объективности

и в результате этого мы можем следить за действиями, происходящими в

каждой сцене.

Временами мы были склонны принимать участие в этой деятельности.

В другое время мы бывали полностью объективны и наблюдали за сценой,

как если бы мы находились в кинотеатре.

Когда мы посещали песчаные дюны или саблезубого тигра, мы не могли

сомкнуть рук. В этих случаях наши действия никогда не повторялись; они