Карлос Кастанеда

Сказка о силе (Часть 1)

речь,

держа бумажку вверх ногами. Он засмеялся и всем указал на ложь.

Дон Хенаро опять сделал паузу и посмотрел на меня, скашивая глаза и

спрашивая: 'ты думаешь, что герой попался? Нисколько. Он спокойно всех

осмотрел и сказал: 'вверх ногами? Но какое значение может иметь положение

бумаги, если ты знаешь, как читать?' И все простачки с ним согласились.

И дон Хуан и дон Хенаро расхохотались. Дон Хенаро мягко похлопал меня

по спине. Казалось, что я был героем его рассказа. Я почувствовал

раздражение и нервно засмеялся. Я подумал, что может быть в этом есть

скрытый смысл, но не посмел спросить.

Дон Хуан пододвинулся ко мне поближе. Он наклонился и прошептал мне на

правое ухо: 'тебе не кажется это забавным?' Дон Хенаро тоже наклонился и

прошептал мне на левое ухо:'что он сказал?' У меня была автоматическая

реакция на оба вопроса, и я сделал невольный синтез.

- Да, я полагаю, он сказал это забавно, - сказал я. Они оба очевидно

осознавали эффект своего маневра. Они смеялись, пока слезы не потекли у них

по щекам. Дон Хенаро, как обычно, был более преувеличен в своих проявлениях,

чем дон Хуан. Он упал на спину и отъехал на спине на несколько метров от

меня. Затем он лег на живот, разбросав руки и ноги и стал крутиться на

животе, как если бы он был стрелкой на иголочке. Он крутился до тех пор,

пока не приблизился ко мне, и его нога не коснулась моей. Он рывком сел и

по-овечьи улыбнулся.

Дон Хуан держался за бока. Он смеялся очень сильно и, казалось, что его

живот заболел.

Через некоторое время они оба наклонились и стали шептать мне в уши. Я

пытался запомнить последовательность того, что они говорили мне, но после

бесплодной попытки я сдался. Там было слишком много всего.

Они шептали мне в уши до тех пор, пока у меня опять не возникло

ощущение, что я расщеплен надвое. Я стал дымкой как предыдущим днем, желтым

туманом, который ощущал все прямо. То-есть я мог 'знать' вещи. Мысли здесь

не участвовали. Была только уверенность. И когда я пришел в контакт с мягким

губчатым пружинящим чувством, которое было вне меня и в то же время было

частью меня, я 'знал', что это дерево. Я ощущал, что это дерево, по его

аромату. Оно не пахло как какое-либо из тех конкретных деревьев, которые я

мог вспомнить. Тем не менее что-то во мне 'знало', что этот особый запах был

'сущностью' дерева. У меня не было в точности чувства, что я знаю. Точно

также мне не нужно было обсуждать свое знание или придавать ему признаки. Я

просто знал, что тут есть что-то в контакте со мной, всюду вокруг меня.

Дружественное, теплое, всеохватывающий запах, выходящий из чего-то, что не

было ни твердым, ни жидким, но неопределенным чем-то еще, что, как я знал,

было деревом. Я чувствовал, что зная его таким образом, я касаюсь его

сущности. Я не отталкивался этим. Оно скорее приглашало меня слиться с ним.

Оно захлестывало меня или я захлестывал его. Между нами была связь, которая

не была ни натянутой, ни неприятной.

Следующее ощущение, которое я мог вспомнить с ясностью - это была волна

удивления и экзальтации. Все составляющее меня вибрировало, как если бы

заряды электричества проходили сквозь меня. Они не были болезненными. Они

были приятными, но в такой неопределенной форме, что не было никакого

способа категоризировать это. Тем не менее, я знал, что то, с чем я нахожусь

в контакте, было землей. Какая-то часть меня признавала с совершенной

уверенностью, что это была земля. Но в тот же момент, как я попытался

выделить бесконечность прямых восприятий, которые я имел, я потерял всякую

способность дифференцировать свои восприятия.

Затем совершенно внезапно я стал опять самим собой. Я думал. Это был

такой резкий переход, что мне показалось, будто я проснулся. Однако в том,

что я ощущал, было что-то такое, что не было полностью мной. Я знал, что

чего-то недостает уже прежде, чем открыл глаза. Я оглянулся. Я все еще был

во сне или имел какое-то видение, но и имел необычайную ясность. Я сделал

быструю оценку. У меня не было сомнений, что дон Хуан и дон Хенаро вызвали

мое сноподобное состояние для какой-то специальной цели. Я, казалось,

вот-вот пойму, чем эта цель является, но в этот момент что-то внешнее по

отношению ко мне заставило меня уделить внимание окружающему. Мне