Карлос Кастанеда

Сказка о силе (Часть 1)

о чем он

говорит, но когда я попытался описать то, чем это было, оказалось, что я не

могу мыслить ясно. Я испытал ощущение пустоты в голове, почти безразличия.

Как если бы мне на самом деле ни до чего не было дела. Затем это ощущение

переросло в гипнотизирующую концентрацию, казалось весь я был медленно

высосан. То, что привлекло и захватило мое внимание, было ощущением, что

передо мной вот-вот раскроется огромный секрет, и что я не хочу, чтобы

что-либо мешало такому раскрытию.

- Что собиралось быть раскрыто тебе, так это твоя смерть, - сказал дон

Хуан. - в этом опасность индульгирования. Особенно для тебя. Потому что ты

естественно настолько все преувеличиваешь. Твой тональ настолько талантлив в

индульгировании, что он угрожает целостности тебя самого. Это ужасное

состояние существа.

- Что я могу сделать? - Твой тональ должен быть убежден разумом, твой

нагваль - действиями. Пока они не сравняются друг с другом, как я тебе

говорил, тональ правит и тем не менее он очень уязвим. Нагваль, с другой

стороны, никогда или почти никогда не действует, но когда он действует, он

ужасает тональ.

Этим утром твой тональ испугался и стал сжиматься сам собой, и тогда

твой нагваль стал захватывать верх.

Мне пришлось одолжить ведро у фотографов в парке, чтобы загнать твоего

нагваля как плохую собаку обратно на его место. Тональ должен быть защищен

любой ценой. Корона должна быть с него снята, однако он должен оставаться

как защищенный, поверхностный наблюдатель.

Любая угроза тоналю обычно оканчивается его смертью. А если тональ

умирает, то умирает и весь человек. Из-за его врожденной слабости, тональ

легко уничтожить, и поэтому одним из искусства равновесия воина является

вывести на поверхность нагваль для того, чтобы уравновесить тональ. Я

говорю, что это искусство, потому что маги знают, что путем усиления тоналя

может появиться нагваль. Видишь, что я имею в виду? Усиление называется

личной силой.

Дон Хуан поднялся, потянулся руками и выгнул спину. Я начал подниматься

сам, но он мягко толкнул меня обратно.

- Ты должен оставаться на этой скамье до сумерек, - сказал он. - мне

нужно сейчас уйти. Хенаро ждет меня в горах. Поэтому приходи к его дому

через три дня, и мы встретимся там.

- Что мы будем делать у дома дона Хенаро? - спросил я. - В зависимости

от того, будет ли у тебя достаточно силы, Хенаро может показать тебе

нагваль. Была еще одна вещь, которую мне хотелось выразить словами. Я хотел

знать, был ли его костюм потрясающим средством для меня одного, или же он

был действительно частью его жизни. Никогда ни один из его поступков не

делал внутри меня столько беспорядка, как то, что он носит костюм. Не только

сам по себе этот факт был пугающим для меня, но тот факт, что дон Хуан был

элегантным. Его ноги имели юношескую стройность. Казалось, что ботинки

сместили точку его равновесия, и его шаги стали более длинными и более

твердыми, чем обычно.

- Ты носишь костюм все время? - спросил я. - Да, - ответил он с

очаровательной улыбкой. - у меня есть другие, но я не стал сегодня одевать

другой костюм, потому что это испугало бы тебя еще больше.

Я не знал, что подумать. Я чувствовал, что прибыл к концу своей тропы.

Если дон Хуан может носить костюм и быть в нем элегантным, то значит все

возможно.

Ему, казалось, понравилось мое смущение, и он засмеялся. - Я владелец

мануфактурной базы, - сказал загадочным, но безразличным тоном и пошел

прочь. На следующее утро в четверг, я попросил своего друга пройти от дверей

конторы, где дон Хуан толкнул меня, до базара Лагунилья. Мы выбрали самый

прямой маршрут. Это у нас заняло 35 минут. Когда мы прибыли туда, я

попытался сориентироваться. Мне это не удалось. Я зашел в магазин одежды на

самом углу широкой улицы, где мы стояли.

- Простите меня, - сказал я молодой женщине, которая осторожно чистила

шляпу щеткой. - где прилавки с монетами и подержанными книгами?

- У нас таких нет, - сказала она отвратительным тоном. - Но я видел их

где-то на этом базаре вчера. - Не балуйтесь, - сказала она и вошла за

конторку.

Я побежал за ней и умолял ее сказать мне, где они находятся. Она

осмотрела меня сверху донизу.

- Вы не могли их видеть вчера, - сказала она. - эти прилавки