Хуан.
- Не имеет никакого значения, нравится тебе это или нет. Значение имеет
то, что ты можешь использовать как щит. Воин должен использовать все
доступное ему для того, чтобы прикрыть свой смертельный просвет, когда он
откроется. Поэтому неважно, что на самом деле тебе не нравится быть
подозрительным или задавать вопросы. Сейчас это твой единственный щит.
Пиши, пиши, или ты умрешь. Умереть в восторженном состоянии - чепуховый
способ умирания.
- Тогда, как должен умирать воин? - спросил дон Хенаро в точности моим
тоном голоса.
- Воин умирает трудно, - сказал дон Хуан. - смерть должна бороться с
ним. Воин не отдается ей.
Дон Хенаро раскрыл свои глаза до огромных размеров, а затем мигнул.
- То, что Хенаро показывал тебе вчера - крайне важно, - продолжал дон
Хуан. - ты не должен разрушать этого своей набожностью. Вчера ты сказал мне,
что тебя с ума свела идея дубля. В этом-то и беда с людьми, которые сходят с
ума. Они сходят с ума в обе стороны. Вчера ты был весь вопросы, сегодня ты
весь - приятие.
Я указал, что он всегда находит дыру в том, что я делаю, в
независимости от того, как я это делаю.
- Это неверно, - воскликнул он. - в пути воина нет дыр. Следуй ему, и
твои поступки никто никогда не сможет критиковать. Возьмем, например,
вчерашний день. Путем воина было бы во-первых, задавать вопросы без страха и
без подозрения, а затем позволить Хенаро показать тебе загадку видящего сон,
не сопротивляясь ему и не опустошая себя. Сегодня путем воина было бы
собрать все то, чему ты научился без предвзятости и без набожности. Делай
так, и никто не найдет в этом никаких дыр.
Я подумал, судя по его тону, что дон Хуан должно быть ужасно раздражен
моей неуклюжестью. Но он улыбнулся мне, а затем рассмеялся, как если бы его
собственные слова его рассмешили.
Я сказал ему, что я просто сдерживаюсь, потому что не хочу загружать их
своими допросами. Я действительно переполнен впечатлениями от того, что дон
Хенаро со мной сделал. Я был убежден, хотя это больше и не имеет значения,
что дон Хенаро ожидал в кустах, пока дон Хуан не позвал его. Затем, позднее,
он воспользовался моим испугом и использовал его, чтобы ошеломить меня.
После того, как я был прижат к земле, я без сомнения потерял сознание, и
тогда дон Хенаро, должно быть, загипнотизировал меня.
Дон Хуан возразил, что я слишком силен, чтобы поддаться так легко.
- Что же тогда имело место? - Хенаро пришел навестить тебя, чтобы
рассказать тебе нечто исключительное, - сказал он. - когда он вышел из
кустов, он быль Хенаро-дубль. Есть другой способ говорить об этом, который
бы объяснил все это лучше, но сейчас я не могу им воспользоваться.
- Почему же нет, дон Хуан? - Потому что ты еще не готов говорить о
целостности самого себя. Пока что я скажу лишь, что вот этот Хенаро здесь -
не дубль сейчас.
Он показал кивком головы на дона Хенаро. Тот пару раз моргнул.
- Хенаро прошлой ночи был дублем, и как я тебе уже говорил, дубль имеет
невообразимую силу. Он показал тебе очень важный момент. Чтобы сделать это,
он вынужден был коснуться тебя. Дубль просто коснулся твоей шеи в том месте,
где наступило на тебя олли несколько лет назад. И естественно, что ты
выключился как свет. Естественно также, что ты индульгировал как сукин сын.
Нам потребовалось несколько часов, чтобы раскрутить тебя. Таким образом ты
рассеял свою силу, и когда пришло время выполнять задачу воина, в твоем
мешке ее не хватало.
- Что это была за задача воина, дон Хуан? - Я говорил тебе, что Хенаро
пришел показать тебе нечто, загадку светящихся существ как видящих сны. Ты
хотел узнать о дубле, он начинается в снах. Но затем ты спросил: 'что такое
дубль?' И я сказал, что дубль это ты сам, человек сам видит во сне дубля.
Это должно бы быть простым, разве что нет ничего простого относительно нас.
Может быть обычные сны тебя самого просты, но это не значит, что ты сам
прост. Как только ты сам научаешься видеть во сне дубля, то прибываешь на
этот колдовской перекресток, и приходит момент, когда осознаешь, что это
дубль видит во сне тебя самого.
Я записал все, что он сказал. Я также обращал внимание на то, что он
говорит, но не смог его понять.
Дон Хуан повторил свои заявления. - Урок прошлой ночи, как я сказал
тебе, был относительно видящего сон и видимого во сне,