Карлос Кастанеда

Сказка о силе (Часть 1)

а дон Хенаро слева.

Дон Хуан заметил, что скоро будет утро. В этот момент я опять услышал зов

бабочки. Он передвинулся. Звук шел с противоположного направления. Я

посмотрел на них обоих, выдерживая их взгляд. Моя логическая схема начала

распадаться. Звук обладал гипнотизирующей глубиной и богатством оттенков.

Затем я услышал приглушенные шаги. Мягкие ноги, наступающие на сухую

подстилку. Воркующий звук раздался ближе, и я прижался к дону Хуану. Он сухо

велел мне 'видеть' это. Я сделал огромное усилие не столько, чтобы угодить

ему, сколько чтобы угодить себе. Я был уверен, что бабочкой был дон Хенаро,

но дон Хенаро сидел рядом со мной. Но что же тогда было в кустах? Бабочка?

Воркующий звук эхом отдавался у меня в ушах. Я не мог совершенно прекратить

внутренний диалог. Я слышал звук, но не мог чувствовать его в своем теле,

как делал это раньше. Я слышал отчетливые шаги. Что-то приближалось в

темноте. Послышался громкий треск, как будто кто-то наступил на сухую ветку

и внезапно ужасающее воспоминание охватило меня. Несколько лет назад я

провел ужасную ночь в диких горах и подвергся нападению чего-то очень

легкого и мягкого, которое вновь и вновь наступало мне на шею, в то время

как я лежал, скорчившись на земле. Дон Хуан объяснил это событие как встречу

с 'олли', мистической силой, которую маг выучивается воспринимать как

существо.

Я плотнее прислонился к дону Хуану и прошептал о том, что я вспомнил.

Дон Хенаро на четвереньках подполз к нам, чтобы быть поближе.

- Что он сказал? - спросил он дона Хуана шепотом. - Он сказал, что там

в кустах олли, - ответил тот тихо.

Дон Хенаро отполз обратно и сел. Затем он повернулся ко мне и сказал

громким шепотом: 'ты - гений'.

Они тихонько засмеялись. Движением подбородка дон Хенаро показал на

чапараль.

- Пойди туда и схвати ее. Сними одежду и изгони из этого олли дьявола.

Они затряслись от смеха. Звук тем временем исчез. Дон Хуан приказал мне

прекратить мысли, но оставить глаза открытыми, сфокусированными на крае

чапараля передо мной. Он сказал, что бабочка меняет свое положение из-за

того, что тут находится дон Хенаро, и что если она собирается показаться

мне, то она выберет для этого место прямо передо мной.

После секундной борьбы успокоить мысли я опять услышал звук. Он был

богаче, чем когда-либо. Сначала я услышал приглушенные шаги по сухим веткам,

а затем я ощутил их на своем теле. В этот момент я различил темную массу

прямо перед собой на краю чапараля.

Я чувствовал, что меня трясут. Дон Хуан и дон Хенаро стояли передо

мной, а я находился на коленях, как если бы я заснул в скорченном положении.

Дон Хуан дал мне воды, и я сел опять, прислонившись спиной к стене. Вскоре

рассвело. Чапараль, казалось, проснулся. Утренний холодок был освежающим и

бодрящим.

Бабочка не была доном Хенаро. Мое разумное построение распадалось. Я

больше не хотел задавать вопросы, но и молчать я не хотел. В конце концов

мне пришлось заговорить.

- Но если ты был в центральной Мексике, дон Хенаро,то как ты попал

сюда?

Дон Хенаро сделал какой-то непонятный и невероятно смешной жест ртом.

- Прости, - сказал он мне. - мой рот не хочет разговаривать.

Затем он повернулся к дону Хуану и сказал улыбаясь: - почему ты не

расскажешь ему? Дон Хуан поколебался, а затем сказал, что дон Хенаро как

прекрасный артист магии способен на невероятные дела.

Грудь дона Хенаро выпятилась, как будто слова дона Хуана надували ее.

Казалось, он вдохнул так много воздуха, что грудная клетка стала в два раза

больше. Он, казалось вот-вот взлетит. Он подпрыгнул в воздух. У меня было

такое ощущение, что воздух внутри его легких заставил его прыгнуть. Он

прошелся взад-вперед по земляному полу до тех пор, пока, видимо, не овладел

своей грудной клеткой. Он погладил ее и с большой силой пробежал ладонями

рук от грудных мышц к животу, как будто выжимая воздух через внутреннюю

трубу. Наконец, он уселся. Дон Хуан улыбался. Его глаза светились

откровенным удовольствием.

- Пиши свои заметки, - приказал он мягко. - пиши, пиши, или ты умрешь!

Затем он заметил, что даже дон Хенаро больше не воспринимает мое

записывание как нечто столь неземное.

- Это верно, - бросил дон Хенаро. - я подумал о том, чтобы начать

писать самому.