Карлос Кастанеда

Второе кольцо силы (Часть 1)

человеком. Воин никогда не

испытывает разочарования, когда он терпит неудачу в

изменении.

- Но ты все еще являешься самой собой, Горда, не так

- Нет. Больше нет. Единственная вещь, которая

заставляет тебя считать себя самим собой - это форма. Когда

она уходит, ты ничто.

- Но ведь ты все еще разговариваешь, и ощущаешь, и

думаешь так, как всегда делала, разве не так?

- Ни в коей мере. Я новая.

Она засмеялась и крепко обняла меня, словно утешала

ребенка.

- Только Элихио и я потеряли свою форму, - продолжала

она. - это была наша большая удача, что мы потеряли ее

тогда, когда Нагваль был с нами. У вас же будет ужасный

период. Это ваша судьба. Тот, кто потеряет ее следующим,

будет пользоваться только моей поддержкой. Я уже испытываю

жалость к тому, кто это будет.

- Что ты ощущала, Горда, когда потеряла свою форму,

кроме упадка энергии?

- Нагваль сказал мне, что воин без формы начинает

видеть глаз. Я видела глаз перед собой каждый раз, когда

закрывала глаза. Это было так плохо, что я не могла

отдыхать, глаз следовал за мной всюду, куда бы я ни пошла. Я

чуть не сошла с ума. В конце концов, я думаю, я стала

привыкать к нему. Сейчас я даже не замечаю его, потому что

он стал частью меня.

Бесформенный воин использует этот глаз, чтобы

приступить к сновидению. Если ты не имеешь формы, то тебе не

нужно засыпать, чтобы д е л а т ь сновидение. Глаз перед

тобой тащит тебя всякий раз туда, куда ты хочешь

отправиться.

- Где в точности находится этот глаз, Горда?

Она закрыла свои глаза и провела рукой из стороны в

сторону, прямо перед своими глазами, очертив интервал ширины

своего лица.

- Иногда глаз очень маленький, а в другое время он

огромный, - продолжала она. - когда он маленький, твое

с н о в и д е н и е является точным. Если он большой, твое

с н о в и д е н и е подобно полету на высоте выше гор,

когда ты фактически много не видишь. Я еще не делала

достаточно с н о в и д е н и й , однако Нагваль сказал

мне, что этот глаз является моей козырной картой. Однажды,

когда я стану по-настоящему бесформенной, я больше не буду

видеть глаза, глаз, так же, как и я, станет ничто, и все же

он будет там, подобно олли. Нагваль сказал, что все

просеивается через нашу человеческую форму. Если мы не имеем

формы, тогда ничто не имеет формы и все же все присутствует.

Я не могла понять, что он хотел этим сказать, но теперь я

вижу, что он был абсолютно прав. Олли суть лишь присутствие,

и таким же будет глаз. Но в данное время этот глаз есть все

для меня. Фактически, имея этот глаз, я больше ни в чем не

нуждаюсь, чтобы вызвать свои с н о в и д е н и я , даже

когда я бодрствую. Пока что я не сумела сделать этого.

По-видимому, я, подобно тебе, немножко неподатливая и

ленивая.

- Как ты выполнила полет, который ты показала мне

сегодня вечером?

- Нагваль научил меня, как использовать мое тело для

того, чтобы произвести света, ведь мы во всяком случае

являемся светом, так что я сделала искры и света, а они, в

свою очередь, привлекли линии мира. Как только я

у в и д е л а одну, мне было нетрудно прицепиться к ней.

- Как ты прицепилась?

- Я схватила ее.

Она сделала жест руками. Она сложила ладони

когтеобразно и соединила их на запястьях, образовав нечто

вроде чашки со скрюченными обращенными вверх

- Ты должен схватить линию, как ягуар, - продолжала

она, - и никогда не размыкать свои запястья. Если ты

сделаешь это, то упадешь и сломаешь себе шею.

Она сделала паузу и это заставило меня взглянуть на

нее, ожидая от нее дальнейших объяснений.

- Ты не веришь мне, правда? - спросила она.

- Не давая мне времени на ответ, она присела на

корточки и начала снова демонстрировать свои искры. Я был

спокойным и собранным и мог уделить свое нераздельное

внимание ее действиям. Когда она щелкнула пальцами, открывая

их, каждое волокно ее мышц, казалось, сразу напряглось. Это

напряжение, казалось, фокусировалось на самых кончиках ее

пальцев и выпускалось, как лучи света. Влага в кончиках ее

пальцев была практически носителем некоторого сорта энергии,

эманировавшей из ее тела.

- Как ты делаешь это, Горда? - спросил я, действительно