Карлос Кастанеда

Второе кольцо силы (Часть 1)

Когда эти девочки не стали ничего значить для

меня, я должна была увидеть их снова, обратить свои глаза на

них и положить на них свои руки. Я должна была мягко

погладить их по голове и позволить своей левой стороне

вытащить острие из них.

- Что случилось с ними?

- Ничего. Они никогда ничего не ощущали. Они пошли

домой и теперь они подобны двум взрослым людям. Пустые, как

большинство людей вокруг них. Они не любят компанию детей,

потому что они не нуждаются в них. Я сказала бы, что им

стало лучше. Я взяла их ненормальность. Они не нуждаются в

ней, а я нуждаюсь. Я не знала, что делала, когда давала ее

им. Кроме того, они все еще сохраняют острие, которое они

похитили у своего отца. Нагваль был прав: никто не заметил

пропажи, а я действительно заметила свое приобретение. Когда

я выглянула из этой пещеры, я увидела все свои иллюзии,

выстроившиеся в ряд, как шеренга солдат. Мир был ярким и

новым. Тяжесть моего тела и моего духа исчезли, и я поистине

была новым существом.

- Ты знаешь, как ты забрала острие у своих детей?

- Они не мои дети! Я никогда не имела никакого ребенка.

Посмотри на меня.

Она выползла из пещеры, подняла юбку и показала мне

свое обнаженное тело. Первое, что я заметил, это то, какая

она стройная и мускулистая.

Она заставила меня подойти поближе и исследовать ее. Ее

тело было таким худым и твердым, что я должен был сделать

вывод, что она, по-видимому, не могла иметь детей. Она

поставила свою правую ногу на высокий камень и показала мне

свое влагалище. Ее стремление доказать свое изменение было

таким интенсивным, что я вынужден был рассмеяться, чтобы

скрыть свою нервозность. Я сказал, что я не доктор, и

поэтому не могу ничего сказать, но что я уверен, что она,

должно быть, права.

- Конечно, я права! - сказала она, когда вползла

обратно в пещеру. - ничто никогда не выходило из этой матки.

После минутной паузы она ответила на мой вопрос,

который я уже забыл под натиском ее показа.

- Моя левая сторона забрала мое острие обратно, -

сказала она. - все, что я сделала, это пошла и навестила

девочек. Я ходила туда четыре или пять раз, чтобы дать им

время чувствовать себя легко со мной. Они были большими

девочками и ходили в школу. Я думала, что я буду бороться с

собой, чтобы не любить их, но Нагваль сказал, что суть не в

этом, что если я хочу, то я могу любить их. Поэтому я любила

их. Но моя любовь к ним была совсем такая же, как любовь

чужого человека. Мой ум был подготовлен, мой замысел был

несгибаем. Я хочу войти в другой мир, пока я еще остаюсь

живой, как сказал мне Нагваль. Для того, чтобы сделать это,

мне нужно все острие моего духа. Мне нужна моя полнота.

Ничто не может отвратить меня от того мира! Ничто!

Она вызывающе уставилась на меня.

- Ты должен отказаться от обоих - от женщины, которая

опустошила тебя, и от маленького мальчика, которого ты

любишь, если ты стремишься к своей полноте. От женщины ты

можешь отказаться легко. Маленький мальчик - это нечто иное.

Ты думаешь, что твоя бесполезная привязанность к этому

ребенку настолько ценная, чтобы удержать тебя от вхождения в

ту среду?

Мне нечего было ответить. Дело было не в том, что я

хотел обдумать это. Дело было скорее в том, что я пришел в

полное замешательство.

- Соледад должна забрать свое острие у Паблито, если

она хочет войти в Нагваль, - продолжала она.

- Как, черт побери, она собирается сделать это?

Паблито, как бы слаб он ни был, все-таки маг.

- Но Нагваль дал Соледад уникальный шанс. Он сказал,

что ее единственный момент наступит, когда ты вступишь в ее

дом, и ради этого момента он не только заставил нас выехать

в другой дом, но и заставил нас расширить тропу к дому,

чтобы ты мог подъехать на машине к самой двери. Он сказал

ей, что если она будет жить неуязвимой жизнью, она захватит

тебя и высосет всю твою светимость, которая представляет

собой всю силу, которую Нагваль оставил внутри твоего тела.

Ей не было бы трудно сделать это, т.к. она идет в

противоположном направлении, она могла бы выжать тебя

досуха. Ее великим искусством было довести тебя до момента

беспомощности.

Если бы она убила тебя, твоя светимость увеличила бы ее

силу, и она тогда пришла бы за нами. Я была единственной,