Карлос Кастанеда

Второе кольцо силы (Часть 1)

опустилась на колени на пол лицом ко мне. Я начал

осознавать, что ее огромные глаза внимательно рассматривают

меня на расстоянии в несколько дюймов. Я автоматически взял

ее руку и снова пошел в комнату доньи Соледад. Когда мы

подошли к двери, я ощутил, что все ее тело оцепенело. Я

должен был потянуть ее. Я уже собрался переступить через

порог, как вдруг мне бросилась в глаза громадная черная

масса человеческого тела, лежащая у стенки напротив двери.

Зрелище было таким неожиданным, что я ахнул и выпустил руку

Лидии. Это была донья Соледад. Ее голова покоилась около

стены. Я обернулся к Лидии. Она отскочила на пару шагов. Я

хотел прошептать, что донья Соледад вернулась, но никаких

звуков моих слов не было, хотя я был уверен, что прошептал

их. Я попытался заговорить снова, но не смог. Было так, как

если бы слова требовали слишком много времени, а мне его не

хватало. Я вступил в комнату и направился к донье Соледад.

По-видимому, ей было очень больно. Я присел около нее и

прежде, чем спросить ее о чем-нибудь, я поднял ее голову,

чтобы посмотреть на нее. Я увидел, что на ее лбу что-то, это

выглядело, как пластырь из листьев, который она сделала

себе. Он был темный, липкий на ощупь. Я ощутил повелительную

необходимость снять его со лба. Очень уверенным движением я

обхватил ее голову, откинул ее назад и сорвал пластырь. Он

был похож на облезшую резину. Она не двигалась и не

жаловалась на боль. Под пластырем было желтовато-зеленое

пятно. Оно двигалось, как если бы оно было живое или

насыщено энергией. Я посмотрел на него на мгновение, не

будучи в состоянии ничего сделать. Я ткнул в него пальцем, и

оно пристало к нему, как клей. Я не впал в панику, как я

обычно делаю; эта штука мне скорее понравилась. Я помешал ее

кончиками пальцев, и вся она сошла со лба. Я встал. Липкая

субстанция давала ощущение тепла. Мгновение она была похожа

на пасту, а затем высохла между моими пальцами и на ладони

руки. Затем я получил другой толчок озарения и побежал в

комнату дона Хуана. Я схватил Розину руку и стер то же самое

флюоресцирующее желтовато-зеленое вещество с ее руки,

которое я стер со лба доньи Соледад.

Мое сердце колотилось так сильно, что я едва мог стоять

на ногах. Я захотел лечь, но что-то во мне толкнуло меня к

окну и заставило стряхнуть пятно.

Я не могу вспомнить, как долго я стряхивал его.

Внезапно я ощутил, что что-то трется о мою шею и плечи. Тут

я начал осознавать, что я был практически голым и сильно

вспотел. Лидия обернула мои плечи тряпкой и вытирала пот с

моего лба. Ко мне сразу же вернулся мой нормальный

мыслительный процесс. Я оглядел комнату. Роза была в

глубоком сне. Я побежал в комнату доньи Соледад. Я ожидал

найти ее тоже спящей, но там никого не было. Лидия пришла

вслед за мной. Я рассказал ей, что случилось. Она бросилась

к Розе и стала ее будить, в то время как я одевался. Роза не

хотела просыпаться. Лидия схватила ее за здоровую руку и

встряхнула ее. Одним пружинящим движением Роза встала и

полностью проснулась. Они стали носиться по дому, гася

лампы. Они, казалось, готовы были удирать. Я хотел спросить

их почему они так торопятся, как вдруг я сам осознал, что я

тоже оделся с большой поспешностью. Мы носились вместе,

более того, они, казалось, ожидали моих прямых указаний.

Мы выбежали из дома, неся все пакеты, которые я привез.

Лидия мне посоветовала их не оставлять, я не распределил их,

и они все еще принадлежали мне. Я швырнул их на заднее

сиденье машины, в то время, как две девушки примостились на

переднем. Я завел машину и медленно поехал назад, нащупывая

путь в темноте.

Когда мы были на дороге, я вплотную столкнулся с самой

настоящей проблемой. Обе они заявили в унисон, что я являюсь

их лидером; их действия зависят от моих решений. Я был

Нагвалем. Мы не могли выбежать из дома и уезжать бесцельно.

Я должен руководить ими. Но я, по правде говоря, не имел ни

малейшего понятия куда ехать или что делать. Я случайно

повернулся посмотреть на них. Фары бросали отблеск внутрь

машины, и их глаза были подобны зеркалам, отражающим его. Я

вспомнил, что глаза дона Хуана делали то же самое, они,

казалось, отражали больше света, чем глаза обыкновенного

человека.

Я знал, что обе девушки осознавали мое безвыходное