Карлос Кастанеда

Путешествие в Икстлен (Часть 2)

юга.

- Я никогда не достигну Икстлэна, - сказал он. Его

голос был твердым, но тихим, почти шепотом.

- Однако, в моих чувствах... В моих чувствах мне иногда

кажется, что остался лишь один шаг, чтобы достигнуть его. И

все же, этого никогда не будет. В своем путешествии я даже

не встречаю знакомых примет, которые я когда-то знал. Ничего

уже больше не является тем же самым.

Дон Хуан и дон Хенаро взглянули друг на друга. Было

что-то очень печальное в их взгляде.

- В моем путешествии в Икстлэн я нашел только

путников-фантомов, - сказал он тихо.

Я взглянул на дона Хуана. Я не понял, что имел в виду

дон Хенаро.

- Каждый, кого Хенаро встречает на своем пути в

Икстлэн, только эфемерное существо, - объяснил дон Хуан. -

возьмем тебя, например. Ты - фантом. Твои чувства и твоя

настойчивость те же, что у людей. Вот почему он говорит, что

он встречает только путников-фантомов на своем пути в

икстлэн.

Внезапно я понял, что путешествие дона Хенаро было

метафорой.

- В таком случае твое путешествие в Икстлэн -

нереально? - сказал я.

- Оно реально! - вставил дон Хенаро. - путники

нереальны.

Кивком головы он указал на дона Хуана и сказал с

ударением:

- Он - единственный, кто реален. Мир реален только

тогда, когда я с ним.

Дон Хуан улыбнулся.

- Хенаро рассказывал тебе свою историю, - сказал дон

Хуан, - потому что ты вчера остановил мир. И он думал, что

ты также и 'видел'. Но ты такой дурень, что ты не знаешь

этого сам. Я неустанно говорю ему, что ты очень странный, и

что рано или поздно, но ты будешь видеть. Во всяком случае,

во время твоей следующей встречи с олли, если для тебя будет

следующий раз, тебе придется бороться с ним и усмирить его.

Если ты переживешь потрясение, что, как я уверен, ты

сделаешь, поскольку ты сильный и жил, как воин, то ты

окажешься живым в неизвестной земле. Затем, что естественно

для всех нас, первое, что ты захочешь сделать, - это

вернуться назад, к себе в Лос-Анжелес, но не будет назад

пути в Лос-Анжелес. То, что ты там оставил, потеряно

навсегда. Конечно, к этому времени ты будешь магом, но это

не поможет. Что важно для всех нас в такое время, так это

то, что все, что мы любили, ненавидели или желали, осталось

позади. Однако, чувства в человеке не умирают и не

изменяются. И маг отправляется в дорогу домой, зная, что

дома он никогда не достигнет, зная, что нет такой силы на

земле, которая принесет его к тому месту, к тем вещам и к

тем людям, которых он любил. Даже его собственная смерть.

Именно об этом тебе рассказывал Хенаро.

Объяснение дона Хуана было подобно катализатору. Весь

груз рассказа дона Хенаро обрушился на меня внезапно, когда

я начал сопоставлять этот рассказ со своей собственной

жизнью.

- Как насчет людей, которых я люблю? - спросил я дона

Хуана. - что случится с ними?

- Они все останутся позади, - сказал он.

- Но разве нет никакого способа, которым я бы мог

вернуть их? Могу ли я вызволить их и взять с собой?

- Нет. Твой олли бросит тебя одного в неизвестные миры.

- Но я могу вернуться обратно в Лос-Анжелес, разве не

так? Я могу сесть на автобус или на самолет и отправиться

туда? Лос-анжелес останется на месте, не так ли?

- Конечно, - смеясь, сказал дон Хуан. - а также и

монтека, и тэмикула, и туксон.

- И текат, - добавил дон Хенаро с большой серьезностью.

- И пьедрас неграс, и транкитас, - сказал дон Хуан,

улыбаясь.

Дон Хенаро добавил еще несколько названий, так же

сделал дон Хуан. И они ушли в перечисление целой серии

крайне смешных и невероятных названий городов и местечек.

- Вращение с твоим олли изменит твою идею мира, -

сказал дон Хуан. - эта идея есть все. И когда она меняется,

меняется сам мир.

Он напомнил мне, что однажды я читал ему стихотворение

и захотел, чтобы я рассказал его. Он настроил меня

несколькими словами на него, и я вспомнил, что читал ему

стихи Хуана Рамона Хименеса. То, о котором он говорил,

называлось 'окончательное путешествие'. Я прочел его.

... И я уйду, но птицы останутся, распевая, и мой сад

останется с его зелеными деревьями, с его глубокими

колодцами. Много дней небеса будут синими и ясными, и