Карлос Кастанеда

Путешествие в Икстлен (Часть 2)

как ребенок. Дон Хуан избегал

смотреть на меня и тоже смеялся.

- Ты больше не будешь пытаться помогать мне, дон

Хенаро? - спросил я.

Мой вопрос вызвал у них обоих судороги смеха. Дон

Хенаро, смеясь, катался по земле. Затем он лег на живот и

поплыл по полу. Когда я увидел, что он делает, я понял, что

пропал. В этот момент мое тело каким-то образом осознало,

что я прибыл к концу. Я не знал, что это за конец. Моя

личная склонность к драматизации и мой предыдущий опыт с

доном Хенаро заставляли меня думать, что это может быть

конец моей жизни.

Во время моего последнего визита к ним, дон Хенаро

попытался толкнуть меня на грань 'остановки мира'. Его

усилия были столь головокружительны и столь прямолинейны,

что дон Хуан сам велел мне уехать. 'Демонстрация силы',

показанная доном Хенаро, была такой необычайной и такой

ошеломляющей, что вызвала у меня полную переоценку самого

себя. Я уехал домой, пересмотрел записки, которые я сделал в

самом начале своего ученичества, и совершенно новое чувство

загадочно пришло ко мне, хотя я и не осознавал его до тех

пор, пока не увидел дона Хенаро, плывущего по полу.

Акт плавания по полу, который соответствовал другим

странным и ошеломляющим поступкам, которые он выполнял перед

самыми моими глазами, начался с того, что он вроде бы лежал

лицом вниз. Сначала он смеялся настолько сильно, что его

тело тряслось в конвульсиях, затем он начал брыкать ногами,

и, наконец, движения его ног стали координированными с

гребущими движениями его рук, и дон Хенаро стал скользить по

земле, как если бы лежал на доске, поставленной на

подшипниковые колеса. Он несколько раз менял направление и

покрыл весь участок перед домом дона Хуана, плавая вокруг

меня и дона Хуана.

Дон Хенаро устраивал свою клоунаду передо мной и

раньше, и каждый раз, когда он это делал, дон Хуан говорил,

что я находился на грани 'видения'. Моя неудача 'видеть'

была результатом того, что я настойчиво старался объяснить

любой из поступков дона Хенаро с разумной точки зрения. На

этот раз я был настороже, и когда он поплыл, я не делал

попыток объяснить или понять события. Я просто следил за

ним. Однако, я не мог уйти от ощущения ошеломленности. Он

действительно скользил на животе и груди. Мои глаза начали

скашиваться, когда я следил за ним. Я ощутил прилив тревоги.

Я был убежден, что если не объясню себе того, что

происходит, то я смогу 'видеть', и эта мысль наполняла меня

необычайным нетерпением. Мое нервное напряжение было столь

большим, что каким-то образом я опять оказался в исходной

точке, еще раз замкнутый в разумные рассуждения.

Дон Хуан, должно быть, следил за мной. Внезапно он

хлопнул меня. Автоматически я повернулся к нему лицом и на

секунду отвел глаза с дона Хенаро. Когда я опять взглянул на

него, он стоял рядом со мной со слегка склоненной головой

так, что подбородок почти касался моего правого плеча. Я

испытал запоздалую реакцию испуга. Секунду я смотрел на

него, а затем отпрыгнул назад.

Его выражение неподдельного изумления было столь

комичным, что я истерически рассмеялся. Однако я не мог не

сознавать, что мой смех необычен. Мое тело сотрясалось от

нервных спазм, исходящих из средней части живота. Дон Хенаро

приложил свою руку к моему животу, и судорожный смех

прекратился.

- Этот маленький карлос во всем так чрезмерен! -

воскликнул он с видом очень сдержанного человека.

Затем он добавил, подражая голосу и манерам дона Хуана:

- Разве ты не знаешь, что воин никогда не смеется таким

образом?

Его карикатура дона Хуана была столь совершенна, что я

рассмеялся еще сильнее.

Затем они оба ушли вместе и отсутствовали около двух

часов, почти до полудня.

Когда они вернулись, то сели перед домом дона Хуана.

Они не говорили ни слова. Они казались сонными, усталыми,

почти отсутствующими. Долгое время они оставались

неподвижными, однако казалось, что им было очень удобно и

незатруднительно это. Рот дона Хуана слегка приоткрылся, как

если бы он действительно спал, но его руки были сцеплены на

коленях и большие пальцы ритмично шевелились. Я нервничал и

несколько раз менял положение.

Затем через некоторое время на меня нашла приятная

дремота. Я, должно быть, заснул. Смех дона Хуана разбудил