Карлос Кастанеда

Путешествие в Икстлен (Часть 2)

полностью, как если

бы она была новой. Хозяин магазина еще больше рассердился и

начал выдергивать свой шнур-удлинитель. Он, казалось, был

склонен к тому, чтобы отключить проигрыватель и отменить

вечеринку. Он дал понять своим клиентам, собравшимся перед

магазином, что сделал все, что мог, чтобы договориться с

Хулио. На секунду казалось, что вечеринка провалится, еще не

начавшись.

Блас, старый индеец яки, в чьем доме я остановился,

сделал несколько мрачных замечаний мрачным голосом о

печальном состоянии дел яки, что они не могут даже

отпраздновать свой самый почитаемый религиозный праздник,

день Святой девы Гваделупской.

Я хотел вмешаться и предложить свою помощь, но Блас

остановил меня. Он сказал, что если я буду платить аванс, то

хозяин магазина разобьет все пластинки.

- Он хуже, чем кто-либо, - сказал он. - пусть сам он

платит аванс. Он сосет из нас кровь, почему бы ему не

заплатить.

После долгого спора, в котором, как ни странно, каждый

присутствующий был на стороне Хулио, хозяин магазина добился

условий, которые оказались приемлемыми. Он не платил ни

аванса, ни залога, но брал на себя ответственность за

пластинки и за проигрыватель. Мотоцикл Хулио оставил след

пыли, когда он уехал к отдаленным домам селения. Блас

сказал, что Хулио старается добраться до своих клиентов

прежде, чем они пришли в магазин и растратили все свои

деньги на напитки. Когда он это кончил, группа индейцев

вышла из-за магазина. Блас взглянул на них и стал смеяться

так же, как все кругом. Блас сказал мне, что эти индейцы

были клиентами Хулио и прятались позади магазина, ожидая,

пока он уедет.

Вечеринка началась рано. Дочь хозяина магазина положила

пластинку на диск и опустила адаптер. Раздался ужасающе

громкий визг, а затем звуки трубы и гитар.

Вечеринка состояла из проигрывания пластинок на полную

громкость. Тут были четыре молодых мексиканца, которые

танцевали с двумя дочерьми хозяина магазина, и тремя другими

молодыми мексиканками. Яки не танцевали. Они с явным

удовольствием следили за каждым движением танцующих. Они,

казалось, наслаждались просто наблюдением и глотанием

дешевой текильи /крепкий напиток/. Я заказал выпивку для

каждого, кого я знал. Я хотел избежать любых чувств

недоброжелательства. Я курсировал между многочисленными

индейцами, говорил с ними, а затем предлагал им выпить. Мой

стиль поведения действовал до тех пор, пока они не

сообразили, что я не пью совсем. Это, казалось, вызвало

раздражение у всех сразу. Как будто бы коллективно они

раскрыли, что я к этому обществу не принадлежу. Индейцы

стали очень мрачными и стали бросать на меня косые взгляды.

Мексиканцы, которые были такими же пьяными, как

индейцы, в то же самое время поняли, что я не танцую. И это,

казалось, обидело их еще больше. Они, казалось, стали очень

агрессивными. Один из них силой потащил меня за руку поближе

к проигрывателю, другой налил полную чашку текильи и хотел,

чтобы я ее полностью выпил одним глотком и доказал, что я

'мачо'.

Я пытался отбиться от них и идиотски смеялся, как будто

мне действительно нравилась ситуация. Я сказал, что хочу

сначала танцевать, а потом пить. Один из молодых людей

назвал название песни. Девушка, отвечающая за проигрыватель,

начала рыться в груде пластинок. Она, казалось, была немного

пьяна, хотя никто из женщин открыто не пил, и ей трудно было

поставить пластинку на диск. Молодой человек сказал, что

пластинка, которую она выбрала, - не твист. Она стала

возиться с грудой, пытаясь найти подходящую, и все

сомкнулись вокруг нее, оставив меня. Это дало мне время

убежать с освещенного участка и с глаз долой.

Я стоял примерно в шестидесяти метрах в темноте

каких-то кустов, стараясь решить, что делать. Я был утомлен.

Я чувствовал, что время забраться в машину и ехать домой. Я

пошел к дому Бласа, где стояла моя машина. Я рассчитывал,

что если я поеду медленно, то никто не заметит, что я

уезжаю.

Люди, занятые проигрывателем, казалось, все еще ищут

пластинку. Все, что я мог слышать, это гудение громкогово-

рителя. Затем раздались звуки твиста. Я громко засмеялся,

думая, что они, вероятно, повернулись туда, где я был, и

обнаружили, что я исчез.