Карлос Кастанеда

Путешествие в Икстлен (Часть 1)

намочил в штаны, и в то же время ты

забрался на эту стену в полной темноте. Ты мог оступиться и

убиться; чтобы лезть на эту стену в темноте, требуется

держаться за самого себя и отступиться от самого себя в одно

и то же время. Именно это я называю настроением воина.

Я сказал, что что бы там я ни делал прошлой ночью, все

это было продуктом моего страха, а не результатом

настроения, контроля и отрешенности.

- Я это знаю, - сказал он, улыбаясь. - и я хотел

показать тебе, что ты способен подстегнуть себя к тому,

чтобы выйти из своих границ, если ты находишься в

соответствующем настроении. Страх загнал тебя в настроение

воина, но сейчас, когда ты знаешь об этом, все, что угодно,

может служить тебе, чтобы войти в него.

Я хотел с ним спорить, но мои мысли не были достаточно

ясны. Я чувствовал необъяснимое раздражение.

- Удобно всегда действовать в таком настроении, -

продолжал он. - оно проносит тебя через всякую чушь и

оставляет очищенным. Это было большое чувство, когда ты

достиг вершины утеса, разве не так?

- Я сказал, что понял то, о чем он говорит, и, однако

же, чувствую, что было бы глупым пытаться приложить его

учение к повседневной жизни.

- Настроение воина требуется для каждого отдельного

поступка, - сказал он. - иначе становишься рассеянным и

неуклюжим. В жизни нет такой силы, в которой отсутствовало

бы это настроение. Посмотри на себя. Все обижает и огорчает

тебя. Ты хнычешь и жалуешься, и чувствуешь, что каждый

заставляет тебя плясать под свою дудку. Ты - листик,

отданный на волю ветра. В твоей жизни нет силы. Что за

отвратительное чувство, должно быть!

Воин, с другой стороны, является охотником. Он

рассчитывает все. Это контроль. Но после того, как его

расчеты окончены, он действует. Он отступается. Это

отрешение. Воин не является листиком, отданным на волю

ветра. Никто не может его толкнуть. Никто не может заставить

его поступать против самого себя или против того, что он

считает нужным. Воин настроен на выживание. И он выживает

наилучшим способом из всех возможных.

Мне нравились его мысли, хотя я думал, что они

нереалистичны. Для того сложного мира, в котором я жил, они

казались слишком упрощенными.

Он рассмеялся над моими возражениями, а я настаивал на

том, что настроение воина, вероятно, не сможет мне помочь

преодолеть чувство обиды или действительного вреда,

наносимого поступками окружающих меня людей. Как, например,

в том гипотетическом случае, когда на тебя нападает жестокий

и злобный человек, по своему положению обладающий властью.

Он взревел от смеха и согласился, что мой пример

уместен.

- Воину может быть нанесен физический вред, но он не

может быть обижен, - сказал он. - для воина нет ничего

обидного в поступках окружающих людей. До тех пор, пока он

сам находится и действует в нужном настроении.

Предыдущей ночью ты сам не был обижен львом. Тот факт,

что он гнался за нами, не рассердил тебя. Я не слышал, чтобы

ты ругал его, и я не слышал, чтобы ты говорил, что он не

имеет права следовать за нами. А по всему тому, что ты о нем

знаешь, он мог быть жестоким и злобным львом. Но это не

входило в твои соображения, когда ты старался избежать его.

единственная вещь, которая удерживалась в твоем уме - это

выжить. И это ты сделал очень хорошо.

Если бы ты был один, и лев, поймав тебя, изуродовал бы

тебя до смерти, то тебе бы и в голову не пришло жаловаться

на него или чувствовать себя оскорбленным его поступками.

Настроение воина не так легко переходит в твой или

чей-либо еще мир. Оно нужно тебе для того, чтобы прорваться

через всю болтовню.

Я объяснил свой ход рассуждений. Лев и окружающие меня

люди находились не на одной доске, потому что я знал

интимные побуждения людей в то время, как я ничего не знал о

таковых у льва. Что обижало меня в поступках окружающих

людей, это то, что они действовали злобно и знающе.

- Знаю, знаю, - сказал дон Хуан терпеливо. - достичь

настроения воина - не простое дело. Это революция.

Рассматривать льва и водяных крыс и окружающих нас людей,

как равных, является великолепным поступком духа воина. Для

этого нужна сила.

Глава 12. Битва силы.

Четверг, 28 декабря 1961 года.