Карлос Кастанеда

Путешествие в Икстлен (Часть 1)

смотреть на все, что тебе, черт возьми,

захочется: на свои ноги, на свой живот, на свой хер, - это

все равно. Я сказал 'твои руки', потому что для меня проще

всего смотреть на них. Не считай это шуткой. Сновидение так

же серьезно, как 'видение' или умирание, или любая другая

вещь в этом пугающем волшебном мире.

Думай об этом, как о чем-нибудь развлекательном.

Представь себе все те невообразимые вещи, которые ты сможешь

выполнить. Человек, охотящийся за силой, почти не имеет

границ в своих сновидениях.

Я попросил его дать мне какие-нибудь ключики.

- Тут нет никаких ключиков, просто смотри на свои руки.

- Но тут должно быть что-то большее, чем ты мог мне

рассказать, - настаивал я.

Он покачал головой и скосил глаза, глядя на меня

короткими взглядами.

- Каждый из нас различен, - сказал он, наконец. - то,

что ты называешь ключиками, было бы лишь тем, что я сам

делал, когда учился. Но мы не одинаковы. Мы даже примерно не

одинаковы.

- Возможно, что-нибудь из того, что ты мне скажешь,

помогло бы мне.

- Для тебя было бы проще начать смотреть на свои руки,

- он, казалось, организовывал свои мысли и покачивал головой

вверх и вниз.

- Каждый раз, когда ты смотришь на что-либо во сне, оно

меняет свою форму, - сказал он после долгого молчания. -

трюк того, чтобы научиться настраивать сновидения, очевидно,

не в том, чтобы просто смотреть на вещи, но в том, чтобы

сохранять их изображения. Сновидения реальны, когда

добьешься того, что сможешь приводить все в фокус. Тогда не

будет разницы между тем, что ты делаешь, когда спишь, и тем,

что ты делаешь, когда не спишь. Понимаешь, что я имею в

виду?

Я признался, что, хотя я и понял то, что он сказал, но

я был неспособен ухватить его идею. Я привел пример, что в

цивилизованном мире есть масса людей, которые имеют

различные иллюзии и неспособны отличить того, что происходит

в реальном мире от того, что имеет место в их фантазиях. Я

сказал, что такие люди несомненно умственно больны, и мое

чувство неловкости возрастает каждый раз, когда он

рекомендует, чтобы я поступал, как сумасшедший человек.

После моих долгих объяснений дон Хуан сделал комический

жест отчаяния, приложив ладони к щекам и громко вздыхая.

- Оставь свой цивилизованный мир в покое, - сказал он.

- Пусть он будет, как он есть! Никто не просит тебя вести

себя так, как безумец. Я уже говорил тебе, что воин должен

быть совершенен для того, чтобы иметь дело с теми силами, за

которыми он охотится. Как ты можешь предполагать, что воин

будет неспособен отличить одну вещь от другой.

С другой стороны, мой друг, ты, который знает, что

такое реальный мир, споткнешься и погибнешь через очень

короткое время, если тебе придется зависеть от своей

способности различать, что реально, а что нереально.

Очевидно, я не выразил того, что я хотел сказать.

Каждый раз, когда я протестовал, я просто выражал словами

невыносимое замешательство от того, что нахожусь в ужасном

положении.

- Я не собираюсь превращать тебя в больного

сумасшедшего человека, - продолжал дон Хуан. - это ты можешь

сделать и сам, без моей помощи. Но те силы, которые ведут

нас, привели тебя ко мне, и я принял решение учить тебя.

Изменить твой глупый образ жизни, жить сильной и чистой

жизнью. Затем силы привели тебя ко мне снова и сказали мне,

что ты должен научиться жить неуязвимой жизнью воина.

Очевидно, ты не можешь так жить. Но кто может сказать

наверняка? Мы такие же загадочные и такие же пугающие, как

этот неизмеримый мир. Поэтому, кто сможет сказать наверняка,

на что ты способен?

В голосе дона Хуана был оттенок грусти. Я хотел

извиниться, но он начал говорить снова.

- Тебе нет нужды обязательно смотреть на свои руки, -

сказал он. - как я уже сказал, выбери все, что угодно. Но

выбери одну вещь заранее и найди ее в своих снах. Я сказал

'твои руки', потому что они всегда будут рядом с тобой.

Когда они начнут изменять форму, ты должен отвести от

них взгляд и выбрать что-либо другое, а затем взглянуть на

свои руки опять. Нужно много времени, чтобы усовершенство-

вать эту технику.

Я настолько ушел в записывание, что не заметил, как

стемнело. Солнце уже исчезло за горизонтом. Небо было