Карлос Кастанеда

Путешествие в Икстлен (Часть 1)

крепкой и не сломалась так, как я ожидал. Мое

отчаяние выросло до невыносимого чувства нетерпения.

Используя всю свою силу, я пнул в край клетки правой ногой.

Палки громко сломались. Я вытащил кролика наружу. Я испытал

момент облегчения, который в следующий момент разбился на

мелкие кусочки. Кролик вяло висел у меня в руке. Он был

мертв.

Я не знал, что делать. Я был занят попытками

додуматься, почему же он умер. Я повернулся к дону Хуану. Он

смотрел на меня. Чувство ужаса ознобом прошло по моему телу.

Я уселся рядом с какими-то камнями. У меня страшно болела

голова. Дон Хуан положил мне на голову руку и прошептал мне

на ухо, что я должен ободрать кролика и поджарить его,

прежде чем не кончатся сумерки.

Меня поташнивало. Он очень терпеливо разговаривал со

мной, как будто разговаривал с ребенком. Он сказал мне, что

те силы, которые ведут людей или животных, привели именно

этого кролика ко мне, точно так же, как они приведут меня к

моей собственной смерти. Он сказал, что смерть кролика была

подарком мне совершенно так же, как моя смерть будет

подарком чему-нибудь или кому-нибудь еще.

У меня кружилась голова. Простейшие события этого дня

сокрушили меня. Я старался думать, что это всего лишь

кролик. И, однако же, я никак не мог стряхнуть с себя то

отождествление, которое я имел с ним.

Дон Хуан сказал, что мне нужно съесть немного его мяса,

хотя бы только кусочек для того, чтобы придать ценность моей

находке.

- Я не могу этого сделать, - запротестовал я пассивно.

- Мы мусор в руках этих сил, - бросил он мне, - поэтому

останови свою собственную важность и используй подарок

должным образом.

Я поднял кролика. Он был теплым.

Дон Хуан наклонился и прошептал мне на ухо:

- Твоя ловушка была его последней битвой на земле. Я

говорил тебе, что у него уже больше не было времени, чтобы

прыгать по прекрасной пустыне.

Глава 10. Стать доступным силе.

Четверг, 17 августа 1961 года.

Как только я вылез из машины, я пожаловался дону Хуану,

что плохо себя чувствую.

- Садись, садись, - сказал он мне мягко и почти за руку

подвел меня к своему порогу. Он улыбнулся и похлопал меня по

спине.

За две недели до того, 4 августа, дон Хуан, как он

говорил, переменил свою тактику со мной и позволил мне

съесть несколько батончиков пейота. Во время моего

последнего галлюцинаторного опыта я играл с собакой, которая

жила в том доме, где проходила пейотная сессия. Дон Хуан

истолковал мои взаимодействия с собакой, как совершенно

особенное событие. Он утверждал, что в момент силы, вроде

того, в котором я тогда жил, мир обычных поступков не

существует, и ничего не может быть принято наверняка. Что

собака была не собакой, а воплощением мескалито, силы или

духа содержащегося в пейоте.

Последующие эффекты опыта были в общем смысле

усталостью и меланхолией, а также исключительно живыми снами

и кошмарами.

- Где твои письменные принадлежности? - спросил дон

Хуан, когда я уселся на порог.

Я оставил свои записные книжки в машине. Дон Хуан

вернулся к машине и, осторожно вытащив мой портфель, принес

и положил его рядом со мной. Он спросил, ношу ли я обычно

свой портфель, когда я хожу. Я сказал, что да.

- Это безумие, - сказал он. - я сказал тебе, чтобы ты

ничего не носил в руках, когда идешь. Заведи рюкзак.

Я засмеялся. Мысль о том, чтобы носить свои заметки в

рюкзаке, была смешной. Я сказал ему, что обычно я ношу

костюм, и рюкзак поверх костюма с жилетом будет слишком

необычным зрелищем.

- Одевай свой пиджак поверх рюкзака, - сказал он. -

пусть лучше люди думают, что ты горбат, чем калечить свое

тело, таская все это.

Он сказал, чтобы я вытащил свою записную книжку и

записывал. Казалось, он делал сознательное усилие к тому,

чтобы успокоить меня.

Я опять пожаловался, что чувствую физическое неудобство

и странные ощущения несчастности.

Дон Хуан засмеялся и сказал:

- Ты начинаешь учиться.

Затем у нас был очень долгий разговор. Он сказал, что

мескалито, позволив мне играть с ним, указал на меня, как на

'избранного' человека. И что, хотя он был ошеломлен этим

знаком, поскольку я не был индейцем, он собирается, тем не

менее, передать мне некое секретное знание. Он сказал, что