Карлос Кастанеда

Путешествие в Икстлен (Часть 1)

- Это невозможно.

- Почему?

- Никто не может тебе сказать, что ты будешь ощущать.

Это не тепло и не свет, и не сияние, и не окраска. Это

что-то еще.

- Можешь ты описать это?

- Нет. Все, что я могу сделать, так это дать тебе

технику. Как только ты научишься разделять изображения и

видеть все вдвойне, ты должен фокусировать свое внимание на

участке между этими двумя изображениями. Любое изменение,

стоящее внимания, будет происходить именно там, в этом

районе.

- Какого рода эти изменения?

- Это неважно. Важно чувство, которое ты будешь

получать. Все люди различны. Ты видел отблеск сегодня, но

это ничего не значит, потому что отсутствовало чувство. Я не

могу тебе рассказать, как чувствовать, ты должен научиться

этому сам.

В течение некоторого времени мы отдыхали в молчании.

Дон Хуан закрыл свое лицо шляпой и оставался неподвижным,

как если бы спал. Я ушел в записывание своих заметок, пока

он не сделал внезапного движения, которое заставило меня

подскочить. Он резко сел и посмотрел на меня, делая гримасу.

- У тебя есть склонность к охоте, - сказал он. - именно

поэтому ты должен учиться охоте. Ты больше не будешь говорить

о растениях.

Он выставил на секунду вперед свою челюсть, затем хитро

добавил:

- Во всяком случае, я не думаю, что нам придется это

когда-либо делать. Не так ли? - и засмеялся.

Остаток дня мы провели, бродя в разных направлениях, в

то время, как он давал мне невероятно детальные объяснения о

гремучих змеях. То, как они гнездятся, то, как они

двигаются, их сезонное поведение, их уловки и их привычки.

Затем он продолжал разрабатывать каждый из пунктов, которые

заметил и, наконец, он поймал и убил большую змею. Он

отрезал ей голову, вычистил внутренности, ободрал, а мясо

пожарил. В его движениях была такая грация и ловкость, что

чистым удовольствием было просто находиться рядом с ним. Я

слушал его и следил за ним очарованно. Концентрация внимания

у меня была настолько полной, что весь остальной мир

практически исчез.

Есть змею было грубым возвращением в мир обычных дел. Я

почувствовал тошноту, как только начал жевать кусочек

змеиного мяса. Это было ложное отвращение, поскольку мясо

было прекрасно. Но мой желудок, казалось, был независимой

единицей. Я едва смог проглотить кусочек. Я думал, что у

дона Хуана будет сердечный приступ из-за того, как он

смеется.

После этого мы уселись для ленивого отдыха в тени скал.

Я начал работать над своими заметками, и их объем заставил

меня понять, что он дал мне поразительно большое количество

информации о гремучих змеях.

- Твой охотничий дух вернулся к тебе, - сказал дон Хуан

с серьезным видом. - теперь ты попался.

- Прошу прощения?

Я хотел, чтобы он уточнил свое заявление относительно

того, что я попался, но он только смеялся и повторял его.

- Как я попался? - настаивал я.

- Охотники всегда будут охотиться, - сказал он. - я сам

охотник.

- Ты хочешь сказать, что охотишься для того, чтобы

жить.

- Я охочусь для того, чтобы жить. Я могу жить повсюду

на земле.

Он указал рукой на все окружение.

- Быть охотником значит, что ты много знаешь. Это

значит, что ты можешь видеть мир по-разному. Для того, чтобы

быть охотником, нужно быть в совершенном равновесии со всем

остальным. Иначе охота превратится в бессмысленное

повседневное занятие. Например, сегодня мы поймали змейку. Я

вынужден был извиниться перед ней за то, что прервал ее

жизнь так внезапно и так окончательно. Я сделал то, что я

сделал, зная, что моя собственная жизнь так же будет

оборвана однажды тем же самым образом - внезапно и

окончательно. Так что в целом мы и змеи на одной ступеньке.

Одна из них накормила нас сегодня.

- Я никогда не понимал такого равновесия, когда я

охотился, - сказал я.

- Это неправда, ты не просто убивал животных. Ты и твоя

семья ели дичь.

Его заявление несло в себе уверенность человека,

который был там. Разумеется, он был прав. Были времена,

когда я снабжал случайным мясом дичи всю мою семью.

После колебания я спросил:

- Откуда ты узнал об этом?

- Определенные вещи я просто знаю, - сказал он. - хотя

я не могу тебе сказать, как.

Я рассказал ему, что мои тетки и дядья очень серьезно