Карлос Кастанеда

Отделенная реальность (Часть 1)

ты знать, на что может быть похожа твоя

смерть? - спросил он меня с невинным удовольствием на лице.

Я нашел его озорное удовольствие в поддразнивании меня

несколько успокаивающим. Оно почти подстрекало мое опасение.

- Хорошо, скажи мне, - сказал я, и мой голос дрогнул.

Последовал внушительный взрыв смеха. Он держался за

живот, повернулся на бок и, передразнивая, повторял 'хорошо,

скажи мне' ломающимся голосом. Затем он выпрямился и сел,

напустив на себя притворную сторогость, и с дрожью в голосе

сказал:

- Вторая стадия твоей смерти может, самое лучшее, быть

следующей.

Его глаза изучали меня с явно искренним любопытством. Я

засмеялся. Я понял, что его вышучивание было только

средством, которое могло притупить остроту мысли о

собственной смерти.

- Ты сильно гонишь, - продолжал он говорить, - поэтому

ты можешь найти себя, в данный момент, снова за рулем. Это

будет очень короткое ощущение, которое не даст тебе времени

думать. Неожиданно, скажем, ты обнаружишь себя едущим, как

ты делал тасячи раз. Но прежде, чем ты сможешь удивиться

себе, ты замечаешь необычное образование перед ветровым

стеклом. Если ты посмотришь ближе, ты поймешь, что это

облако, которое выглядит подобно блестящему кольцу листьев.

Оно походит, скажем, на лицо прямо посреди неба перед тобой.

Когда ты наблюдаешь его, ты увидишь, что оно движется назад,

пока не становится только сверкающей точкой на расстоянии, а

затем ты заметишь, что оно начало двигаться к тебе снова;

оно приобретает скорость и в мгновение ока вдребезги

разбивает стекло твоей машины. Ты сильный, и я уверен, что

смерти потребуется два удара, чтобы добраться до тебя.

К тому времени ты узнаешь, где ты и что случилось с

тобой; лицо отступит снова до горизонта, наберет скорость и

сокрушит тебя. Лицо войдет внутрь тебя, и тогда ты узнаешь -

оно было лицом олли, или оно было мной говорящим, или тобой

пищущим. Смерть была пустяком все время. Мелочью. Она была

крошечной точкой, затерявшейся на листах твоего блокнота. И

все же, она вошла внутрь тебя с неудержимой силой и

заставила тебя расшириться; она заставит тебя сделаться

ровным и распространиться по небу и земле и за ними. И ты

будешь подобен туману в мельчайших кристаллах, движущихся,

удаляющихся.

Меня очень захватило описание моей смерти. Я ожидал

услышать нечто такое отличное. Я не мог говорить ничего

долгое время.

- Смерть входит через живот, - продолжал он. - Прямо

через окно воли. Это место является наиболее важной и

чувствительной частью человека. Это область воли и также

область, через которую все мы умираем. Я знаю это, потому

что мой олли приводил меня к этой стадии. Маг

приспосабливает свою волю, позволяя своей смерти овладеть

им, а когда он становится плоским и начинает расширяться,

его непогрешимая воля берет верх и собирает туман в другого

человека снова.

Дон Хуан сделал странный жест. Он раскрыл свои руки

подобно двум веерам, поднял из на уровень своих локтей,

повернул их, пока его большие пальцы не коснулись боков, а

затем перенес их медленно вместе к центру тела над своим

пупком. Он держал их там некоторое время. Его руки дрожали

от напряжения. Затем он поднял их и кончиками средних

пальцев коснулся лба, а затем опустил их в то же положение к

центру своего тела.

Это был страшный жест. Дон Хуан выполнил его с такой

силой и красотой, что я был очарован.

- Это маг собирает свою волю, - сказал он, - но когда

старость делает его слабым, его воля слабеет и приходит

неизбежный момент, когда он не может больше управлять своей

волей. Тогда он не имеет ничего, чтобы противиться

безмолвной силе его смерти, и его жизнь становится подобна

жизни всех окружающих его людей, - расширяющимся туманом,

движущимся за его пределы.

Дон Хуан пристально посмотрел на меня и остановился. Он

дрожал.

- Ты можешь идти к кустам теперь, - сказал он. - уже

послеполуденное время.

Мне нужно было идти, но я не отваживался. Я чувствовал

себя, возможно, скорее нервно, чем испуганно. Однако, у меня

не было больше мрачного предчувствия об олли.

Дон Хуан сказал, что это не имело значения, как я

чувствую себя, если я был 'тверд'. Он заверил меня, что я

был в полной форме и мог безопасно идти в кусты, пока я не

приближался к воде.